Сережское восстание 1920 года. История в документах

С 1970-х гг. ведущим исследователем истории взаимоотношений между властью и сибирским крестьянством стал новосибирский историк В.И. Шишкин[9]. В первых своих работах он показал, что, пока у сибирского крестьянства имелись излишки хлеба, а у советского государства не было достаточного силового аппарата для насильственного изъятия хлеба, проблем между властью и крестьянством не возникало. Автор пишет: «…сибирские бедняки и середняки добровольно поставляли на государственные и кооперативные заготовительные пункты, по твердым государственным ценам продавали на базарах непосредственным потребителям… До мая 1920 г. на подведомственной Сибирскому революционному комитету территории советские продовольственные органы и кооперация получили более 17 млн пудов хлебофуража, значительная часть которых была вывезена в Центр»[10]. В 1985 г. было опубликовано обобщающее исследование В.И. Шишкина по проблемам «социалистического строительства в сибирской деревне» в 1919–1921 гг. Автор выделил в своей работе раздел «Борьба за хлеб в продовольственную кампанию 1920–1921 гг.», где указал: «Виновных в уклонении от обмолота и сдачи излишков… Совнарком потребовал карать как изменников революции…»[11]. В своих исследованиях В.И. Шишкин восстановил историческую картину работы советских органов власти по реализации планов и требований советского правительства по изъятию всех «хлебных излишков» у сибирского крестьянства.

Относительно крестьянского сопротивления в Енисейской губернии В.И. Шишкин в публикации 1980 г. не упоминает о крестьянских восстаниях, а пишет лишь о «рейде многочисленной банды под командованием полковника Олиферова»[12] в конце декабря 1920 г. В следующей публикации, в 1985 г., автор указал: «Осенью 1920 г. волна антисоветских вооруженных выступлений прокатилась по Енисейской и Иркутской губерниям… С 1 сентября 1920 г. по 1 мая 1921 г. в Енисейской губернии от рук белобандитов и мятежников погибло 19 продработников»[13].

Не ставя себе задачи глубокого изучения советской историографии вопроса, мы лишь отмечаем, что составители сборника документов «Сибирская Вандея» достаточно четко и грамотно сформулировали ее общую характеристику: «К числу важнейших составляющих гражданской войны в России, подвергшихся в советской историографии глубокому искажению как на конкретно-историческом, так и на концептуальном уровнях, нужно отнести народное сопротивление коммунистическому режиму. В 1918–1922 гг. это сопротивление имело различные масштабы и формы проявления, вплоть до крупных вооруженных выступлений. Огромные пласты источников, содержащие объективную информацию об этих восстаниях, именовавшихся в сочинениях советских историков контрреволюционными мятежами, были засекречены и оказались недоступными для исследователей. Те же антикоммунистические вооруженные выступления, о которых сообщалось в трудах историков, интерпретировались в советской историографии исключительно как контрреволюционные. Для этого им приписывалось военно-политическое руководство со стороны Антанты или белогвардейцев. В разряд последних зачислялись все противники большевиков в диапазоне от анархистов до монархистов включительно, а социальной опорой повстанцев объявлялось исключительно кулачество как эксплуататорский класс сельской буржуазии и грабитель трудового крестьянства»[14].

Таким образом, первые исследования по истории антисоветских восстаний появились уже на завершающем этапе развития советской историографии. Но в постсоветское время долго сохранялась традиция воспринимать события антисоветской борьбы через призму «партийности» науки. В работе по истории спецслужб говорится: «После разгрома Колчака многотысячная армия контрреволюции растеклась по огромной территории Сибири и стала плести многочисленные нити антисоветских заговоров, поднимать мятежи, бойкотировать мероприятия Советской власти»[15]. Однако уже в 1990-х гг. появились публикации, где критически была рассмотрена советская историография антисоветского повстанчества, а также были предложены пути развития отечественной науки в этом направлении[16].

Постепенно в отечественной историографии, особенно в работах сибирских исследователей, характеристика крестьянских восстаний стала меняться. В «Сибирской исторической энциклопедии» говорится: «Вооруж. борьба крестьян против колчаков. режима перешла в не менее массовое сопротивление вернувшимся в Сибирь красным. Первые выступления возглавили командиры красных партизан. отрядов и соединений… Летом и осенью 1920 круп. вооруж. выступления произошли в Степ. Алтае… Ср. Приобье… Бухтарминском кр., Мариинском у. …Енисейской губ. (Зеледеевское, Сережское и Голопуповское восстания), Иркутской губ. …»[17].