Серьезные люди

— Никого не жду, — вздохнула Мила и подала свой билет и паспорт — для проверки.

— Третье купе, заходи.

Но в купе целовалась парочка. Миле стало так тошно, что она даже и рюкзака с плеч снимать не стала, посмотрела на молодых и вышла в тамбур. Подумала: молодые! Можно подумать, сама старуха! Вот вам всем! Не дождетесь…

Диктор по радио объявила об отходе поезда и попросила провожающих покинуть вагоны. Парочка рассталась, наконец. Уезжал молодой человек, девушка его провожала. Он выскочил с ней на перрон, прижал к себе. Но проводница потребовала, чтобы он вошел в вагон.

— Все! Через две минуты отправляемся!

Парень вошел, но загородил собой проем. Проводница, входя следом, потеснила его. И тут по вокзальному радио зазвучало объявление:

— Внимание!.. Пассажирка Слонютина, вас ожидают у справочного… Пассажирка…

Мила слушала и ничего не понимала, словно оглохла. Но оттуда, из радиорубки, донеслись непонятные, спорящие голоса, а потом мужской голос прокричал:

— Мила! Не уезжай, я тебя прошу!

Проводница обернулась к Миле.

— Слышь, девонька! Оглохла, что ль? Это ж ты и есть Слонютина, я ж в билете и в паспорте твоем прочитала! Ну, чего молчишь? Он, что ли?

— Кто? — не поняла Мила, она в самом деле никак не могла «врубиться».

А тут снова зазвучал голос Антона:

— Милка! Я тебя люблю! Не уезжай, пожалуйста!.. Чего не так? Чего не так? Все так! — это он спорил с дикторшей.

До Милы наконец дошло, и она уставилась на проводницу, словно спрашивая, что делать? А та пожала плечами и ответила на незаданный вопрос:

— А я почем знаю? Это ж — тебе! Ну, Москва! Ну, дожили! Уже и в любви по радио объясняются! А ты какого лешего ждешь? Иль уже все равно?

Поезд тронулся.

— Ну, решайся, девонька, а то дверь закрываю!

И Мила решительно оттолкнула парня в сторону, на что тот отреагировал своеобразно:

— Чего толкаешься-то? Стоишь — и стой!

— А пошел ты! — Мила спрыгнула на перрон и помахала поднятой ладонью проводнице. А девушка, которая провожала, продолжала бежать за вагоном, размахивая обеими руками.

Мила обернулась в сторону вокзала: перрон был пуст. Мелькнуло: зачем спрыгнула? Может, померещилось? Бывает же такое: о чем думаешь, то и слышишь…

Нет, оказывается, не ослышалась: она увидела, как из здания вокзала выскочили двое — большой и маленький, и побежали к ней, размахивая руками, как та девушка, что стояла уже на краю перрона и все махала, махала — вдогонку последнему вагону…

* * *

Филипп Агеев узнал о благополучном завершении операции с Васькой и задержанием преступника. Ему Щеткин позвонил, он же сказал, что Сашку отвезли домой с серьезной травмой головы. Поэтому тот просил передать, что в субботу в агентстве не будет, поболеет до понедельника, а там посмотрит.

Филю известие огорчило. Не только потому, что Саня пострадал, но и по другой причине. Турецкие собирались со дня на день вылететь в Париж, а оттуда — в Лондон и увезти Люсю в колледж Сорбонны, из-за чего и разгорелся сыр-бор в школе, где училась Динина дочь. Но теперь все решилось, Дина оставалась одна, и это ее имея в виду, сказал Филипп барменше Лиде, что женат. Но данное обстоятельство не смутило девушку. Возможно, она не поверила, сочтя слова необычного посетителя простым кокетством. А может быть, и на самом деле не придала предупреждению никакого значения — по принципу: хоть день, да мой!

Но насколько он будет «мой», то есть ее, Филя еще не решил, — ситуации в оперативной работе нередко бывают беспощадными, а уж о том, что просто циничными, и говорить не приходится. Это сказки для девочек — насчет абсолютно чистых рук. Ну, а что касается горячего сердца и холодной головы, тут, бесспорно, нет противоречий.

Горячее сердце Филиппа Агеева и его относительно чистые руки подсказывали холодной голове, что даже короткая связь с девушкой из «Султана» поможет прояснить некоторые важные аспекты деятельности директора ресторана. Например, отдельные мимолетные наблюдения Лиды за незначительными, с ее точки зрения, событиями, происходящими в ресторане, несведущему человеку ничего не скажут, в то время как специалист, профессионал, не только обратит на них пристальное внимание, но и сделает соответствующие серьезные выводы. Важно набрать у Лиды как можно больше таких наблюдений. А как их набирают обычно? Вот тут и есть главный вопрос, касающийся не столько горячего сердца, сколько чистых рук. По возможности, чистых. Рассматривая их как идеал, к которому следует стремиться.

Чтобы не терять времени и дать Лиде простор для ее способностей в роли невольного информатора, Филипп позвонил ей еще в первой половине дня, когда девушка наверняка уже проснулась. Ночь ведь работала, надо понимать.

Голос у нее был еще сонный. Видно, только встала.

— Привет, ты еще не завтракала?

— А-а, здравствуй, что так рано?

— Так уже обед скоро, а я хотел предложить тебе все-таки позавтракать для начала.

— Да? Интересное предложение. Может, еще и кофе в койку? — она улыбалась, это чувствовалось по интонации.

— Кофе настоящий или нечто растворимое?

— Как ты можешь этакое предлагать девушке?