Сергей Дягилев

Елене Валерьяновне было нелегко следовать совету доктора. Серёжа проявлял «беспримерную настойчивость» и с удвоенным усилием искал «других способов удовлетворить свою любознательность», если не получал ответа на свои детские вопросы. Его пытливость и наблюдательность нередко настораживали взрослых. Он удивлял их своей серьёзностью, а иногда — совсем не детским выражением лица, «когда он, например, не двигаясь с места, часа по два просиживал, приткнувшись к роялю, сосредоточенно слушая музыку». В дягилевской «семье-музыкантше» (так её назвала Елена Валерьяновна) любовь к музыке прививалась буквально с пелёнок и занимала важнейшее место в повседневной жизни.

Ещё одна особенность Серёжи — зачастую моментальная утрата интереса к тому, чего он несколько минут назад так добивался и страстно желал. Некоторые объясняли это детскими капризами и преходящим явлением, но Елена Валерьяновна смотрела глубже. Она увидела в этом черту его характера. И в дальнейшем сделала правильный вывод — Серёжа гораздо больше живёт стремлением к цели, преодолением препятствий на пути к ней, чем успехом от достигнутого результата.

Многие говорили, что Серёжа очень похож на свою мать, Евгению Николаевну. От матери он унаследовал слегка раскосые глаза, с приподнятыми уголками в сторону переносицы и опущенными к вискам. Позднее Тамара Карсавина писала о дягилевских глазах, «странно сужающихся в уголках», а Жан Кокто не без юмора сравнивал их с «португальской устрицей». Бабушка Варвара Николаевна Евреи-нова высказывалась о глазах своего внука с грубоватой прямотой: «Косой, как мать».

В положенный срок в новой семье Дягилевых ожидалось пополнение, и 7 июля 1875 года у Сергея появился единокровный брат Валентин. Осенью Елена Валерьяновна стала уговаривать мужа взять большой отпуск, чтобы всей семьёй отправиться на отдых за границу. Идея принадлежала её отцу В. А. Панаеву. Во-первых, он мечтал о том, чтобы его средняя дочь Александра брала уроки пения у Полины Виардо[3] в Париже, во-вторых, намеревался сам пройти курс лечения на курорте Ривьеры и, в-третьих, пожелал, чтобы Дягилевы за компанию поехали тоже.

По-видимому, Павел Павлович был не в восторге. Что за отдых во Франции с малыми детьми — трёхмесячным и трёхлетним? Оказалось, что заграничной поездке препятствовали и накопившиеся у него долги, которые тесть тут же согласился оплатить. По этой причине, как обычно и бывает, у Панаева испортятся отношения с зятем. Это произойдёт позднее, а в конце ноября 1875 года Дягилевы со своими чадами и домочадцами выехали во Францию. «Корзинка-кроватка, пелёнки, грелки и няня со своими подушками и узелками составляли главную заботу всего путешествия», — вспоминала Елена Валерьяновна. А няня Дуня оказалась довольно беспомощна в новой для неё ситуации.

Однако жалеть о семейном отдыхе Дягилевым не пришлось. В Париже они встретились с Сашей, которая уже училась у мадам Виардо. Затем они отправились в Ментону и сняли там дачу, виллу Гастальди, на самом берегу моря. Елена Валерьяновна писала отцу, «дедушке с хорошим лицом» (как однажды назвал его Серёжа Дягилев), отложившему свой отъезд на какой-то срок: «Ты ещё мёрзнешь в Петербурге, а мы здесь, семейство пузанчиков, прибавляем себе жирку. <…> Детишки мои катаются как сыр в масле. Серёжа играет на бережку, Линчик [Валентин] спит в корзиночке в тени лавровых кустов, а мы с Поленькой похаживаем, греемся и любуемся всем окружающим».

В Ницце, где Дягилевы провели около двух месяцев, они вместе с Валерьяном Александровичем побывали в гостях у Павла фон Дервиза[4] в его великолепном замке Вальроз. Хозяин славился своей благотворительностью и как раз тогда учреждал Владимирскую детскую больницу в Москве. К тому же он был страстным любителем музыки и содержал в своём замке на Лазурном Берегу «действительно идеальный симфонический оркестр», лично им составленный из первоклассных музыкантов. Оркестр фон Дервиза доставил Дягилевым огромное наслаждение. А хозяин Вальроза в свою очередь пришёл в восторг от голоса Павла Павловича и стал уговаривать его петь в русской опере, которую намеревался у себя поставить.

Весной 1876 года супруги Дягилевы приняли участие в благотворительной акции русской колонии в Ницце. На концерте в пользу бедных, организованном графом В. А. Соллогубом[5] и его дочерью княгиней Гагариной, они порадовали публику классическими партиями из оперы Глинки «Жизнь за царя». Павел Павлович исполнил партию Собинина в трио «Не томи, родимый», а его жена — арию Вани «Бедный конь», которая у Дягилевых в шутку называлась «Бедная тпруська». Это был, как писала Елена Валерьяновна, «наш первый публичный концерт».