Читаем Сергей Довлатов. Остановка на местности. Опыт концептуальной биографии полностью

Сергей Довлатов. Остановка на местности. Опыт концептуальной биографии

«Сергей Довлатов был моложе даже Валеры Попова. Он был слишком высок и слишком красив, чтобы я мог относиться к его прозе независимо. В конце концов, он сломал мне диван. И теперь, когда я знаю всех, кто имел к нему отношение, он умер. Редкое свойство русского писателя оказаться старше, чем ты рожден».

Алевтина Добрыш:

«Вышел врач – это был симпатичный человек… он сказал, что, к сожалению, ничего не помогло. Наверное, он действительно пытался спасти Сережу, но было уже поздно. Он слишком долго ждал помощи, и врачи упустили момент…

Накануне с ним случился инфаркт».

Нора Довлатова:

«Как вы не понимаете! Я потеряла не сына, а друга».

На этих словах все замолкают, а пограничники, милиционеры и полицейские берут под козырек.

Сергея Довлатова не стало 24 августа 1990 года, он ушел в возрасте 48 лет.

Похоронен на кладбище Маунт-Хеброн в Куинсе.

В этом же году в Ленинграде скончался Борис Довлатов.

Нора Сергеевна Довлатова умрет в 1999 году в возрасте 91 года.

Урна с ее прахом будет захоронена в могиле ее сына и друга.

P.S.

А все-таки двойник тогда согласился на предложение, сделанное особистом.

Взвесил все «за» и «против», рассудил неспешно, как подобает человеку, уже отсидевшему несколько лет, – или сдохнуть на зоне, потому что было понятно, что после такой истории живым он оттуда не выйдет, или выехать в Штаты, а там ведь жизнь по-всякому может сложиться. С другой стороны, тот, кого он должен был подменить, останется жить здесь, и «с ним все будет в порядке», как пообещал похожий на писателя-марксиста Жан-Поля Сартра сотрудник органов. Стало быть, за него грех на душу брать не придется.

Через несколько месяцев двойник вышел из больницы с заключением «здоров».

Потом началась подготовка его выезда за границу, который состоялся 24 августа 1978 года.

Сначала, как и положено, он вылетел в Вену, а затем в Нью-Йорк, где у него довольно быстро стали выходить книги, его начали публиковать в журналах и приглашать на писательские конференции, которые проходили по всему миру, он, наконец, зазвучал на радио. В эмигрантской среде ему, разумеется, завидовали и обвиняли в связах с КГБ, но никаких доказательств, естественно, предоставлено не было. О нем заговорили в СССР. Мечта опубликоваться на родине оказалась на грани реализации, более того, возвращение большого писателя туда, где он начинал и был гоним, обещало стать событием в литературной жизни Ленинграда.

Но неожиданно двойник умер, у него не выдержало сердце.

Что же касается до Д., оставшегося в Ленинграде, то о нем нам мало что известно. Жил где-то в спальной местности с видом на Большеохтинское кладбище, где-то работал (или не работал), что-то писал, пил, конечно.

А однажды вечером услышал по радио, как выступает его двойник. Возмутился, разумеется, решил пойти и рассказать, что на самом деле это не он, а его двойник. Другое дело, что не знал, куда ему пойти и кому рассказывать об этом. Так продолжалось какое-то время, и в конце концов он оставил эту затею, потому что привык слушать своего двойника, даже соглашался с ним, потому что это говорил как бы он сам.

Однако вскоре после смерти двойника в Нью-Йорке (об этом сообщили все средства массовой информации в Ленинграде) Д. тоже почувствовал себя плохо, даже вызвал скорую, но они не успели приехать, он умер скоропостижно.

Не выдержало сердце.

Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь у них с двойником на двоих оно было одно.