Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока

Александр Кушнир. Сергей Курёхин. Безумная механика русского рока

Самое главное — это эволюция. Она необходима как гарант постоянного развития. Процесс эволюции может остановить только смерть.

Сергей Курёхин

Финская баня. Вместо предисловия

В тот вечер в Хельсинки запахло жареным человеческим мясом.

Из финских газет, 1995

Книга эта возникла случайно. Как-то я читал лекцию и в качестве примера человека, который давал самые яркие, самые провокационные интервью, назвал Курёхина. Вдруг чувствую — какая-то гнетущая тишина вокруг. Я прерываюсь и говорю: «Ну, Сережа Курёхин, не знаете, что ли?» А студенты сидят неподвижные, как сфинксы. Потом выяснилось, что из тридцати человек о нем знают двое или трое. И стало понятно, что пресловутая «связь поколений» утеряна напрочь. Все эти региональные особенности, все эти «рок-мосты» и «музыкальные ринги», которыми мы когда-то гордились, наглухо позабыты.

Я озлобился: «Посмотрите, люди, в окна! Что вы видите?» Студенты говорят: «Ночь, заборы, улицы, дома, аптека, фонарь». Я говорю: «Блин! Там плывут баржи. Плывут мимо окон и не останавливаются. А в баржах лежат ваши доллары, которые вы заплатили за учебу. И они от вас уплывают. Потому что вы ничем не интересуетесь. В общем, есть два варианта. Или резко менять профессию, или зайти в интернет, забить в поиске «Курёхин», чтобы хоть как-то расцветить свое сознание и мои лекции. Потому что это важнее, чем всякое продюсирование и пиар. Понятно?»

Таким странным образом родилась идея лекции о Курёхине, которую я читал несовершеннолетним подросткам тридцатилетнего возраста в десять часов вечера.

Я расскажу вам про композитора, актера и провокатора, который выдумывал самые яркие акции и организовывал самые безумные концерты в этой стране. Его имя — Сергей Курёхин, он жил в Ленинграде и умер в 1996 году. Он — гений. Знакомство с его подвигами я начну с одной из художественных провокаций, которая, к сожалению, почти неизвестна. То, что вы сейчас услышите, поймет от силы человек восемь, но я рассказываю ради этих восьми.

Начало этой истории растворяется во мгле одной из августовских ночей 1995 года, когда у ворот Ленфильма собрались участники оркестра сумасшедшей музыки «Поп-механика». Это были самые ярые экстремалы ленинградской субкультуры, настоящие панки и авангардисты — как называл их Курёхин, «самые оголтелые, озверевшие, дикие, самые настоящие». Короче, мечта художника.

После психоделических оргий «Поп-механики» в Стокгольме, Ливерпуле, Берлине, Нанте, Вене и Амстердаме питерский арт-десант собирался выступить в Хельсинки. Мероприятие планировалось необычным по нескольким причинам. За месяц до этого в финской столице состоялась пресс-конференция грядущего «Хельсинки-фестиваля». Участников — как грязи. От Pogues до Soundgarden, от авангардистов и модных лондонских ди-джеев до Иосифа Бродского. Брифинг шел строго по регламенту до тех пор, пока модератор не обратил взор на моложавого мужчину в круглых очках, сидящего за плексигласовой вывеской с надписью Russia. «А вы что для нас приготовите?» — чуть уныло спросил седовласый ведущий, не ожидая от представителя бывшего СССР особых сюрпризов. Он даже не догадывался, что разговаривает с королем прямых эфиров.

«Хочется порадовать интернациональную публику тонким лиризмом, отточенным мастерством и изысканным формообразованием», — с едва скрываемой иронией ответил композитор, на бейджике которого было написано: «Сергей Курёхин («Поп-механика»)».

Судя по всему, курёхинского юмора никто не понял. Модератор с убийственной серьезностью заявил, что в стране Суоми поразить кого-то «изысканным формообразованием» практически невозможно: «Ха! Мы, финны, в этой жизни видели абсолютно всё! И Дэвида Боуи видели, и King Crimson видели... Думаю, вряд ли этим русским удастся нас чем-то удивить!» «Поживем — увидим», — философски заметил Курёхин, и как-то не хорошо блеснули стекла его дорогих очков.

Финны даже не подозревали, насколько сильно они задели самолюбие Маэстро. В самолете из Хельсинки изобретателем «Поп-механики» был составлен план боевых действий. Он решил кардинально поменять программу концерта, дабы поразить безмятежную Европу экстремальным русским авангардом. Прилетев в Питер, Курёхин в тот же день собрал на Ленфильме приятелей-артистов и озвучил им свои мысли и настроения.

«Через месяц мы сотворим в Скандинавии полный ужас! — радостно заявил Сергей. — Концертом назвать это, конечно, трудно. Будет жесткий треш и много клинических трюков. Мы засунем финнов в гигантский презерватив, накачаем его слезоточивым газом, а сверху будет раскачиваться корова, из зада которой льется кетчуп... Мы подарим нашим северным друзьям Калевальский карнавал!»