Читаем Сергей Лебедев полностью

Очень большая? Я говорю:

Очень большая! Я даже боюсь назвать!

Ну, произнесете, может быть? — снова улыбнулся он.

Нужно тринадцать тысяч рублей, чтобы обеспечить год работы.

Он еще раз улыбнулся.

— Да, сумма громадная.

Я так смутился, что сказал:

Ну, в крайнем случае можно и сократить, если трудно такие деньги получить.

Я шучу, — говорит. — Это же мелочь для такого дела, если даже никакой гарантии в успехе нет. В настоящее время мы уже достаточно богаты для того, чтобы такую сумму дать, тем более что во главе вашего дела стоит профессор, серьезный и теоретически подкованный исследователь, талантливые сотрудники!»

Через некоторое время Лебедев получил извещение из Резинотреста, что ему отпускают тринадцать тысяч рублей.

В сентябре 1927 года Лебедев поехал в Москву к Богдатьеву, управляющему трестом. Тот поставил условие: деньги он даст в том случае, если лебедевская группа откажется от участия в конкурсе на лучший способ получения синтетического каучука… Это значило в значительной степени погасить энтузиазм участников в этой никем не оплачиваемой работе, который в значительной степени поддерживался желанием победить на конкурсе.

Богдатьев настаивал…

Лебедев категорически запротестовал, хлопнул дверью и ушел.

«Поехал я опять к Кирову посоветоваться, как поступать, — продолжает вспоминать В. П. Краузе. — Сказал, что, со своей стороны, считаю требование Богдатьева неправильным. А он мне на это говорит:

— Не то что неправильным, а это образец самого худшего бюрократизма. Не беспокойтесь, все устроится.

Через недельку после этого приехал представитель Резинотреста и в весьма вежливом тоне предложил деньги».

Полученная денежная субсидия позволила привлечь к изготовлению необходимой аппаратуры рабочих соответствующей квалификации, закупить недостающие материалы и накопить необходимое количество дивинила.

К концу октября 1927 года были собраны печи, позволяющие получать дивинил в сравнительно больших количествах. В ноябре началась подготовка для получения необходимого для представления на конкурс количества каучука. На электропечи, смонтированной специально для накопления дивинила, было проведено пять укрупненных опытов, которые обеспечили получение необходимого количества исходного продукта. Одновременно был уточнен материальный баланс процесса разложения спирта и уточнены данные выхода дивинила.

До конкурса оставалось немногим больше двух месяцев, а главные работы по полимеризации дивинила и по получению каучука даже еще не были начаты…

Надо было еще выбрать метод полимеризации, который обеспечил бы получение каучука удовлетворительного качества.

Личный опыт, приобретенный при изучении процесса полимеризации дивинила, позволил Сергею Васильевичу сразу же отвергнуть идею полимеризации дивинила длительным интенсивным нагреванием. В этом случае нагревание хотя и ускоряет процесс, но вместе с тем приводит к значительному увеличению образования жидкого димера дивинила, то есть к непродуктивной затрате исходного вещества (вместо каучука получается жидкий углеводород, похожий на скипидар).

Хорошо зная работы Б. В. Бызова по полимеризации с применением различных возбудителей, Сергей Васильевич учитывал, что и этот метод не позволял проводить процесс полимеризации при умеренных температурах; а поскольку он требовал применения нагревания выше 100 градусов, он также сопровождался образованием значительных количеств димера.

Метод полимеризации дивинила в эмульсиях, который в настоящее время широко применяется при производстве синтетического каучука и других высокополимеров, к тому времени еще не был разработан, и о возможности его применения в патентной литературе имелись только бумажные намеки. К ним приходилось относиться с большой осторожностью. Дело в том, что патентная литература капиталистических стран по каучуку, так же как и по другим вопросам, в большинстве случаев преследует целью установить «заявочный столб» для оформления приоритета на тот или иной процесс, иногда совершенно не воспроизводимый, а порой лишенный всякой научной основы. В архиве сохранилась запись Сергея Васильевича, относящаяся к 1927 году, в которой он наметил план исследования различных веществ для применения их в качестве возбудителей полимеризации дивинила для ускорения получения каучука. Этот план предусматривал широчайшие испытания, а именно: сухих и влажных перекисей натрия, калия и бария; натрия и калия в виде тончайших дисперсий; различных модификаций натрия, в том числе с добавкой примесей органических соединений; получения эмульсий дивинила в воде с применением перекиси водорода и органических и неорганических оснований; металлоорганических соединений; коллоидной серы; окисленных амиленов и скипидара. Исчерпывающая программа!

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары