Сергей Лукьяненко

Сергей Лукьяненко

Инквизитор

Пролог

Его звали Максим.

Имя не слишком редкое, но и не обыденное, вроде всяких Сергеев, Андреев и Дим. Вполне благозвучное.

Внешностью своей он тоже был доволен. Не слащавая красота актера из сериалов и не стертое, «никакое» лицо. Красивый мужик, женщины в толпе его замечали и даже выделяли. Опять же – накачанный, но без перебора, без вздутых вен, уродливых мыщц и ежедневного фанатизма в атлетических залах.

И профессия нормальная – аудитор в солидной инофирме, и доходы приличные – на радости жизни хватает, но тоже без перебора – рэкетиров можно не опасаться.

Словно когда-то его ангел-хранитель определил раз и навсегда: «Быть тебе немного лучше всех». Немного – но лучше. А самое главное, Максима это вполне устраивало. Лезть выше, растрачивая жизнь ради более навороченного автомобиля, приглашения на великосветский раут или лишней комнаты в квартире… Зачем? Жизнь приятна сама по себе, а не теми благами, которые можешь урвать. В этом жизнь прямая противоположность деньгам, которые сами по себе – ничто.

Конечно, Максим никогда не задумывался об этом столь прямо. В этом одна из особенностей человека, сумевшего занять в жизни именно свое место – воспринимать все, как должное. Все идет так, как должно идти. А если кто-то остался ни с чем – сам виноват. Значит, проявил леность и глупость. Или – имел завышенный уровень притязаний.

Максиму очень нравилась эта фраза: «завышенный уровень притязаний». Она ставила все на свои места. Объясняла, например, почему его умная и красивая сестра прозябает с алкоголиком мужем в Тамбове. Искала ведь сама получше да поперспективнее… ну и нашла. Или старый школьный товарищ, второй месяц застрявший в травматологии. Хотелось ему укрупнить бизнес? Укрупнил. Хорошо, что жив остался. Культурные люди оказались, конкуренты по давным-давно поделенному рынку цветных металлов…

И лишь в одном случае Максим применял фразу «завышенный уровень притязаний» к себе самому. Но это была столь странная и сложная область… как-то даже задумываться об этом не хотелось. Проще не думать, проще смириться с тем странным, что происходило порой по весне, иногда – осенью и совсем-совсем редко – в разгар лета, когда жара обрушивалась совсем уж невыносимая, вытравляя из головы и рассудительность, и осторожность, и легкие сомнения в психической полноценности… Впрочем, шизофреником Максим себя не считал. Он прочитал немало книг, консультировался с опытными врачами… ну, конечно же, не вдаваясь в детали.

Нет, он был нормален. Видимо все же и впрямь существовало нечто такое, перед чем разум пасовал, а обычные человеческие нормы были неприемлемы. Завышенные притязания… неприятно. Но на самом ли деле они завышены?

Максим сидел в машине, в своей аккуратной, ухоженной «тойоте», не самой дорогой и новой, но уж куда лучше большинства машин на московских улицах. Двигатель был заглушен, и даже с нескольких шагов в утреннем полумраке случайный прохожий не разглядел бы его за рулем. Он провел так всю ночь, слушая легкие шорохи остывающего двигателя; озяб, но не позволил себе включить обогреватель. Спать не хотелось, как обычно в таких случаях. Курить – тоже. Ничего не хотелось: и без того хорошо было сидеть, вот так, без движения, тенью в припаркованной к обочине машине, и ждать. Одно обидно – жена снова решит, что он был у любовницы. Ну как ей докажешь, что нет у него любовницы, постоянной – нет, и все прегрешения сводятся к обычным курортным романам, интрижкам на работе и случайным профессионалкам в командировках… да и то ведь не семейные деньги тратились – клиенты уважение свое таким образом выказывали. И ведь не откажешься, обидятся. Или решат, что промашку дали и в следующий раз мальчиков приведут…

Мерцающие зеленью цифры на часах сменились – пять утра. Вот-вот выползут на работу дворники, район старый, престижный, тут с чистотой очень строго. Хорошо еще ни дождя, ни снега, кончилась зима, сдохла гадина, уступила место весне – со всеми ее проблемами и завышенными притязаниями…

Хлопнула дверь подъезда. Девушка вышла на улицу, остановилась, поправляя на плече сумочку, – метрах в десяти от машины.

Максим слабо улыбнулся, выбираясь из автомобиля. Тело повиновалось легко, мышцы не затекли за ночь, будто бы даже прибавилось сил. И это было верным знаком.

Нет, все-таки интересно, привидения на свете бывают?

– Галина! – крикнул он.

Девушка повернулась к нему. И это тоже служило верным знаком, иначе она бросилась бы бежать, ведь есть что-то подозрительное и опасное в человеке, подкарауливающем тебя ранним утром у подъезда…

– Я вас не знаю, – сказала она.

Спокойно сказала, с любопытством.

– Да, – согласился Максим. – Зато я знаю вас.

– Кто вы?

– Судия.

Ему нравилась именно эта форма – архаичная, немного напыщенная, но торжественная. Судия! Тот, кто имеет право судить.

– И кого вы собрались судить?

– Вас, Галина. – Максим был собран и деловит.

У него потемнело в глазах, и это тоже было верным знаком.