Сергей Параджанов

Боги не умирают, а у Параджанова многое было от богов, а не от людей. Он был как будто из двух начал: земного и божественного, его маленькое, легкое почти до невесомости тело животворилось не земной едой, а духом… О таких, как он, говорят: святым духом питается. Зато сам Параджанов любил смотреть, как едят и пьют гости в его квартирке под небесами. Невзирая на всю бытовую непрактичность, Сергей каким-то образом умудрялся иметь в своей обители рядом с абсолютно несъедобным антиквариатом огромное количество наивкуснейших вещей: нежную баранину для шашлыков, сочную телятину для пельменей, отборный рис для плова, свежие субтропические фрукты, кавказские травы, всякие экзотические специи, которые когда-то звались колониальными товарами, грузинские марочные вина. Конечно же, армянские коньяки и наиразнообразные украинские водки… И если гости пили вино, то таинственным образом в руках хозяина появлялись фужеры – настоящая баккара, а водка наливалась в граненые павловские полустаканчики, под коньяк подавались специальной формы бокалы цветного стекла. Для приготовления кавказских блюд, кажется, с самих гор приглашались кавказские люди, у которых были такие же глаза великомучеников, как у Сергея.

Вспоминает Сурен Параджанов: «К нему раз в дверь звонят. Он открывает – стоят грузины в белых рубашках. А на улице зима, минус двадцать. Говорят: «Мы сидели в тбилисском аэропорту в ресторане, скучно стало. Мы не знали, что в Киеве так холодно»… В цирке львов кормили мясом, оставалась какая-то часть – дрессировщики папе несли. Папа называл «львиная доля». Напротив дома аэропортовские кассы, так все кассирши папу знали. Высоцкий был сколько раз. Если бы папа был плохой, Высоцкий разве приходил бы? Папа со всеми старался дружить…»

«Тени забытых предков»

Осенью 1962 года на Киевской киностудии им. А. Довженко предварительно дали добро на съемки одноименного фильма по повести М. Коцюбинского «Тени забытых предков». 9 мая 1963 года сценарий в русском переводе и письменные одобрительные выводы республиканских инстанций отправили на высочайшее утверждение союзным столоначальникам. Обращение к украинской литературе было не случайно. Еще в начале 1960-х Параджанов написал сценарий фильма-биографии «Дума про Кобзаря». Позднее он загорится идеей экранизации поэмы Т. Шевченко «Мария».

Художник радостно телеграфирует 15 мая из Москвы, что «Тени…» включили в план производства на 1963–1964 гг. Приказ про запуск в подготовительный период производства кинокартины датирован 15 июля. Выделили 2400 метров пленки и 375 тыс. рублей. «Тени…» снимал звездный коллектив, от оператора, впоследствии режиссера Ю. Ильенко, исполнителей главных ролей Л. Кадочниковой, И. Мыколайчука до художника Г. Якутовича и композитора М. Скорыка. Скорык вспоминает:

«Сергей нашел меня очень просто. Когда он задумал экранизировать повесть Коцюбинского, то решил для себя, что из киевских композиторов «о Карпатах» музыку никто не напишет. Вот и приехал во Львов. Пришел на радио и попросил поставить музыку львовских композиторов. Переслушал много, в частности произведения Кос-Анатольского, Колессы и мои. И сразу же заявил: «Этот композитор будет писать музыку для моего фильма!» Во время встречи заметил: «Я хочу, чтобы вы написали для меня гениальную музыку!» Мне тогда почему-то не понравилась его какая-то тревожная аура. Более того, показалось, что Параджанов владеет гипнозом. После разговора я подумал немного и отказался от предложения.

Позднее он во второй раз приехал во Львов. Мы снова встретились. И с этого времени у нас были очень корректные отношения. Он действительно гениальный человек. Очень хорошо чувствовал музыку. Кроме того, сам хорошо играл на скрипке… В этом фильме есть моя музыка, но большую часть музыки мы собирали. Гуцулов даже возили в Киев, записывали их в павильоне. Таких звукозаписей до тех пор не было. И даже теперь нельзя найти… А еще помню, как нам нужно было записать трембиты… На открытом воздухе это трудно было сделать, и Параджанов десять человек, играющих на трембите, вместе с трембитами еле запихнул в самолет и привез в Киев… Причем инструменты везли в пассажирском салоне».