Сергей Параджанов

Отдельное место в экспозиции занимают портреты Параджанова, написанные другом кинорежиссера, украинским художником Ю. Новиковым. Новиков рассказывал, что Параджанов приезжал к нему домой, когда вышел из тюрьмы и получил запрет на проживание в Киеве. Режиссер предложил Юрию нарисовать портреты друг друга. Но не кистью, а расческой или вилкой, т. к. они несут энергетику человека. На прощанье подарил Юрию зеркальце, которое зарисовал краской, сказав: «Захочешь меня увидеть, сотри краску». Когда Параджанова не стало, Новиков нарисовал 47 его портретов! Но краску так и не стер. Образ Мастера берег в своем сердце, а портреты из выставки в Лодзи разошлись по всему миру (на одном из них, подаренном художником Музею кинематографии в Лодзи, изображены руки Параджанова, истекающие кровью, прибитые гвоздем к его рту)…

В книге «Сергей Параджанов. Хроника диалога» с предисловием Э. Рязанова собраны все фото, скрупулезно сделанные Ю. Мечитовым в Грузии. В фолианте, который весит почти три килограмма, 464 страницы. Светлана Щербатюк рассказывает: «Я помню, как Юрий почти ежедневно рано утром приходил в дом Сергея, когда тот жил в Тбилиси. Он тихонько садился в угол с фотоаппаратом в руках, снимал самые удачные, на его взгляд, моменты. За 12 лет у него собрался большой архив, который рассказывает о грузинском периоде жизни Сергея. Некоторые фото стали известными во всем мире. Например, Сергей с обнаженным торсом и с попугаем в клетке на голове. Или другой снимок, где Сергей словно бы в полете. Это фото подсказало тему киевскому фотомастеру В. Марущенко (он поместил летящего Параджанова над площадью Победы, над домом, где он жил до ареста, из которого его и отправили в тюрьму). Кстати, Сергея мало снимали киевские фотографы. Исключение составляли: Ю. Скачко, Антипенко, который сейчас живет в Москве, А. Владимиров, который живет в Германии, и П. Владимиров. Если бы собрать все их снимки, могла бы получиться великолепная книга-альбом».

От имени алчевской делегации к присутствующим обратился исследователь творчества Параджанова, член правления проекта «Параджанов-Арт» Ф. Карачурян: «Мы создаем музей Сергея Параджанова в Перевальской колонии, такую же работу выполняем в армянской диаспоре Алчевска. Уверен, что впереди у нас много интересных открытий и на алчевской земле, и в целом в Украине. Нет ничего случайного на свете – и Алчевск был не случаен в судьбе Мастера, время показало это. Сегодня мы передаем вам подарки от имени городского головы Владимира Чуба – книги, рассказывающие об истории Алчевска. Надеемся, они найдут свое место в экспозициях «Параджанов-Арт».

Светлана Ивановна Щербатюк побывала в Тбилиси, когда там устанавливали памятник Параджанову. И, конечно же, не могла не прийти к дому, где он жил. К сожалению, внешний облик дома изменился – новые хозяева перестроили его на свой вкус. Но во дворе часто собираются почитатели творчества Параджанова. Соседи рассказали, что один человек пришел сюда из Одессы… пешком, чтобы почтить память великого кинорежиссера.

Над входом в парадное восьмиэтажного киевского дома по адресу проспект Победы, 1, прохожий видит мемориальную доску «Тут жив великий український режисер Сергій Параджанов, 1962–1974». Отсюда, с остановки на площади Победы, от цирка через несколько остановок маршрутки на запад, по бывшему Брест-Литовскому проспекту можно добраться до киностудии Довженко, чтобы возложить цветы к памятнику Мастеру – бронзовому четырехтонному памятнику на мраморном постаменте. (Украинское государство не выделило на памятник ни копейки.) В крутой дуге скульптор поместил голову режиссера, а под ней – лица героев его «Теней…», Ивана и Марички, лица Мыколайчука и Кадочниковой.

Кадочникову спросили: «Как вы думаете, Параджанову понравился бы такой памятник?»

«Думаю, да. Он очень удачно передает неистовство и мощь Параджанова, отличавшие его от всех других художников. Лицо его, как всегда, неспокойно, а в обзоре с разных точек кажется, что каждую секунду его настроение меняется. В этом и есть правда лика великого художника!»

«А вы не боитесь того, что у вас есть памятник при жизни?»

«Не я же его заказывала. Эта скульптура посвящена только Параджанову, а мы – образы его фильмов. Не мне памятник, а миру Параджанова! Здесь ведь Маричка! Но если подумать, что всех остальных героев уже нет в живых, то, конечно, грустно… Одна актриса даже сказала, что это я себе поставила памятник. Пусть завидуют! Ведь я сыграла в лучшем фильме о гуцульских Ромео и Джульетте».

А вот что сказал Балаян:

«Я всегда чувствовал себя свободным. Внутренне, конечно. Или только делал вид иногда, что свободен. Внутренняя свобода не зависит от изменений в обществе. Это врожденное. Конечно, в советские времена мы далеко не все могли делать, что хотели. Но у нас не было страха, как у взрослых людей, – даже когда ездили в тюрьму к Параджанову. По молодости и легкомыслию, наверное…