Сергей Павлович Королев

«Газик», серый от пыли и грязи, притормозил у насыпи, где кончалась рельсовая колея. Из машины вышли несколько человек. Один, в пальто и шляпе, шагал первым. Командир строительного отряда Дуров досадливо сплюнул: «Опять комиссия, лучше бы прислали второй бульдозер». Он сделал несколько шагов навстречу приехавшим и вяло доложил о ходе работ.

— Когда думаете закончить? — строго спросил Королев.

— Плановый день сдачи… — начал было Дуров, но его оборвал тот, кто был главным.

— Плановый день меня не интересует. Я вам назову все плановые дни. Когда будет готова трасса?

Дуров подумал и назвал срок, который по его прикидке был вроде бы реален. По выражению лица Королева понял: его этот срок не устраивает. Тут же уточнил:

— Постараемся неделю сбросить, может, дней десять, если технику дадут.

— Дадут, — смягчился Королев. — Обязательно дадут, я похлопочу…

Помолчали.

— Как ваше имя и отчество? — спросил Королев.

— Георгий Дмитриевич.

— А я Сергей Павлович, главный конструктор. И скажу вам, Георгий Дмитриевич, что дороги в космос начинаются с дорог земных. Вот таких, как вы строите. Нельзя ли чуть пораньше закончить?

Дуров широко улыбнулся, вздохнул и, ударив себя в грудь, выпалил:

— Сделаем, Сергей Павлович! Только с техникой подсобите…

— Коль вы обещаете, я тоже слово даю. Подсоблю!

Вскоре отряд получил и бульдозеры, и скреперы, и экскаваторы, и свыше двухсот автомашин. Да и новую группу строителей прислали на подмогу.

В тот день Королев пожелал увидеть, как идет строительство гостиниц, которые предназначались для его товарищей, — к началу испытаний на полигон должны были приехать конструкторы, монтажники, другие специалисты. Сопровождавший главного конструктора Гурович замялся:

— Может быть, в другой раз, Сергей Павлович? Там еще работы не закончены.

— Вот и посмотрим, сколько осталось, — настаивал Королев.

Среди пустыни стояли пять бараков из деревянных щитов, разделенные на комнаты. Королев вошел, осмотрелся. Лицо его стало хмурым, глаза потускнели.

— Мои инженеры так жить не будут, — процедил сквозь зубы.

Его особенно возмутило то, что внутри помещений не было ничего похожего на комфорт — просто побеленные стены и голые лампочки на длинном проводе.

— Вы представляете, какую работу предстоит выполнять тем, для кого вы подготовили эти..?

Он не нашел нужного слова или постеснялся сказать нечто такое, что не вязалось с его должностным положением.

— В 46-м мы обустраивались в Капьяре, — продолжил Королев. — В 46-м, через год после войны, разрушительной, тяжелейшей войны, мы жили примерно в таких условиях. Не сразу, но жили…

Он помолчал, постучал кулаком по перегородке, подошел к окну, за которым виднелись кучи строительного мусора.

— И вот через десять лет вы предлагаете людям, которым предстоит решать сложнейшие задачи, общежитие имени монаха Бернальда Штольца. Так, кажется, писали Ильф и Петров в «Двенадцати стульях»…

Он не сказал больше ничего и вышел. В напряженном молчании поехали дальше. Когда приехали к монтажно-испытательному корпусу — громадному, светлому, очень красивому, хорошо отделанному, лицо Королева посветлело. А когда попали на строительство стартового сооружения, он совсем отошел, оттаял…

— Вижу, — сказал, не скрывая удовлетворения, — вы можете строить. В такие сроки соорудили такое. Вот уж спасибо вам сердечное.

Он обошел площадку, заглянул внутрь глубокого туннеля, внимательно выслушал объяснение. Потом повернулся к Шубникову:

— Георгий Максимович, ну что мы все-таки будем делать с гостиницами? Надо же их привести в порядок.

Шубников ждал этого вопроса.

— Сергей Павлович, помогите, мы сделаем. Поверьте, нам просто не из чего делать.

— Мне нужна ВЧ-связь, — заторопился Королев.

В Москву он дозвонился не сразу: то не отвечал номер, то не было на месте нужного человека. Королев был настойчив. Он не отходил от аппарата спецсвязи, пока не добился своего.

— Завтра утром вылетает самолет с линолеумом, хорошими обоями, абажурами, другими вещами.

Королев был доволен, что смог уладить все без проволочек.

— Люди у меня золотые! — сказал он Шубникову. — Здесь, в этих тяжелейших условиях, они должны работать, и не месяц, не два. Хочется ускорить все дело, ведь это будет такая замечательная ракета. Блестящие перспективы открываются…

Когда он это говорил, глаза у него светились, усталость сошла, и на лице появилось мечтательное выражение. В этот момент он совсем не был похож на того железного Королева, которого знали на полигоне, — кто лично, кто понаслышке.