Сергей Пономаренко Знак ведьмы

Пришедшие алтайцы стали широким кругом, в центре поместили пленника в колодках. Мужчина в двурогой шапке что–то грозно произнес и, словно в подтверждение своих слов, стукнул в бубен — зазвенели мелкие колокольчики. Я заметила, что пленник больше не улыбается, а щелки его глаз стали еще уже. Вдруг один из алтайцев, охранявших его, что–то гортанно выкрикнул и указал рукой в сторону поселка. Круг сразу распался, и пришедшие алтайцы вместе с охранниками выстроились защитной стеной. Я обернулась — это приближалось блатное воинство во главе с Семеном. Панкрат сказал что–то успокаивающее, и алтайцы опустили ружья, но настороженность в их позах не исчезла. Панкрат выступил вперед, этим обозначив нейтральную территорию для переговоров. Когда блатные приблизились, я удивилась, увидев, что они взяли с собой Метелкина и Фадея, очевидно, посчитав, что их нельзя оставлять без присмотра. А куда те могли деться, если кругом негостеприимные горы?

— Семен, ты же обещал не вмешиваться в дела местных жителей!

— Панкрат, ты с кем — с нами или с инородцами? Нам показалось, что ты уже пришел, куда хотел, а нас держишь за лохов! Серебро Сатунина ты здесь спрятал? — Рука Семена многозначительно нырнула в карман полушубка, где он обычно держал наган.

— Здесь нет серебра, и даже если бы оно было тут, оно лишь обременило бы нас. Кам Сагыш, — он указал на алтайца в двурогой шапке, — предупредил, что нам грозит опасность и нужно как можно скорее уходить из поселка, а с ним, — он кивнул На пленника в колодках, — они сами разберутся. Он говорит, что беда совсем рядом.

— Я заметил, как ты спешишь покинуть это задрипанное село, — рассмеялся Семен.

— Ты же не послушал моего совета немедленно уходить отсюда, и я упросил кама Сагыша посоветоваться с духами, узнать у них, как нам отвести надвигающуюся опасность. Здесь находится святилище, и после принесения жертвы он будет камлать — разговаривать со своими родовыми духами–помощниками.

— Какую же жертву он собирается принести? — с издевкой поинтересовался Семен.

— Духа, вселившегося в этого человека, Номгона, сына Сардыбаша. — Панкрат указал на лежащего на снегу черного шамана, на котором все еще были колодки. — Белый кам не приносит в жертву людей, и это будет не тело, а душа черного шамана, обретшая временную оболочку. Она должна навсегда уйти в подземелье к Эрлику. Если духа не удастся изгнать из тела Номгона, он будет умерщвлен.

Панкрат оглянулся на Сардыбаша, который тут же направил свое ружье на беспомощного пленника.

Я вздрогнула: «Сардыбаш готов убить собственного сына только из–за того, что шаманы уверены: в него вселился злой дух? А если они ошибаются? Вообще–то он на злодея не похож, хотя по внешности сложно судить о человеке».

Семен взглянул на лежащего шамана, и его глаза округлились — он заметил золотой медальон.

— Рыжье! — воскликнул он и шагнул, чтобы забрать его.

Охранник мгновенно заступил ему дорогу:

— Джарабас![32]

Семен отшвырнул его в сторону, но два других охранника направили на него ружья.

— Они лгут! — подал голос черный шаман — он, оказывается, свободно говорил по–русски. — Неподалеку есть пеще–ра, полная золотых предметов, — этот медальон оттуда. За то, что я его похитил, они хотят убить меня!

Сардыбаш что–то крикнул, и охранник прикладом стукнул черного шамана в лицо, тот замолчал, а снег возле его головы покрылся пятнами крови. По тому, как загорелись у Семена глаза, я поняла, что шаману он поверил. Похоже, Панкрат подумал о том же и постарался разъяснить ситуацию:

— Ни один предмет, принадлежащий черному шаману, каким бы ценным он ни был, нельзя взять себе. Все они будут сожжены, а то, что не сгорит, спрячут так, чтобы оно не могло попасть в руки человеку.

— Панкрат, это дикари, они придумывают невесть что! Это же рыжье, золото, его в этой штуке не меньше полкило! — закричал Семен, но благоразумно не двинулся с места под направленными на него стволами ружей.

Урок было раза в два больше, да и их винтовки были намного современнее, чем допотопные охотничьи ружья алтайцев, но настроены последние были очень решительно, явно готовясь к бою.

— Вещи черного шамана могут принести только горе и смерть. Забудь об этом золоте. Я обещал и приведу вас туда; где спрятано серебро Сатунина.

— То серебро и далеко, а это — золото и рядом! — злобно произнес Семен и пожал плечами. — Но нельзя, так нельзя.

— Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — негромко произнес Тимоха, жадно глядя на золотой медальон.

Семен наклонился и что–то тихо ему сказал. У Тимохи разочарованно вытянулась физиономия.

— Возвращайтесь в поселок и готовьтесь в путь. Сарды–баш пообещал дать нам немного провизии с собой, — произнес Панкрат.

— Ты уже указываешь, что мне надо делать?! — В голосе Семена прозвучала угроза.

— Я только советую, а решение принимаешь ты.

— Хорошо. Мы идем собираться. Смотри, не задерживайся. — Семен крикнул своему воинству, все еще сжимавшему в руках винтовки: — Канаем отсюда!

Сардыбаш что–то сказал, и алтайцы опустили ружья, один из них приблизился к уркам.