Читаем Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940 полностью

С.С. Ольденбург изображает С.Ю. Витте ровно таким, как он того заслуживает, нигде не впадая в чрезмерную критику. Тхоржевский в пассаже «чуть не» пугается своей фантазии, какой нет в книге, и напрасно игнорирует реальный портрет Витте, показывая дезориентацию либерала, очутившегося вне привычных аргументов, которыми всегда оперируют критики Императора Николая II. «Царствование» Ольденбурга одним ударом выбивает все шаткие костыли попыток оправдания революции. Либерал Тхоржевский полностью принимал позицию правого к.-д. В.А. Маклакова, а взгляды С.С. Ольденбурга оставались ему глубоко чуждыми. Поэтому не мог Тхоржевский признать и неопровержимо установленные Ольденбургом достоинства Николая II как Самодержавного Монарха.

Единственную фактическую поправку Тхоржевский предложил про П.Н. Дурново: «ошибочно сказано у Ольденбурга, будто сам Государь в противовес Витте выдвинул П.Н. Дурново, полицейски спасшего в 1905-6 г.г. положение. Как раз нет! Дурново был выдвинут вопреки Государю и при резком его сопротивлении».

Тхоржевский превратно понял написанное, искажая своим пересказом смысл «Царствования». С.С. Ольденбург: «Оставляя политическую сторону в руках Витте, Государь сам принял меры для того, чтобы охранить полицейский и военный аппарат от грозившего распада». В качестве примеров, в отдельном следующем предложении Ольденбург приводит два назначения: П.Н. Дурново и В.К. Николая Николаевича. Ольденбург специально здесь пишет не лично о Витте, а о том что революция была разгромлена под руководством Царя полицией и армией, а не либерализмом и парламентаризмом, предлагаемыми Витте в качестве провалившегося средства успокоения левой интеллигенции и радикальных партий. «Такой умный человек ошибся в своих расчётах», – приводит С.С. Ольденбург написанное Государём об этом. Вот о каком противовесе в действительности говорится в «Царствовании», а не персонально о П.Н. Дурново.

Нет никакого противоречия: назначение П.Н. Дурново являлось мерой охраны, принятой Императором Николаем II. Ничего о назначении Дурново против Витте С.С. Ольденбург не пишет, это неоправданный домысел Тхоржевского. Напротив, в «Царствовании» ясно сказано про «тесный союз с П.Н. Дурново», заключённый Витте.

Разбор одного конкретного примера уже показывает, в каком ослеплении находился коллега С.С. Ольденбурга по «Возрождению», упорно не понимая и потому регулярно отрицая написанное в «Царствовании». Наглядна становится и разница в уровне понимании исторических событий. Там где С.С. Ольденбург пишет об основных политических силах, обеспечивающих устойчивое развитие Российской Империи, Тхоржевский вообразил себе лишь рассказ о личных интригах против Витте.

В «Летописи войны» за 5 апреля 1940 г. С.С. Ольденбург сообщил о подписании декларации между правительствами Англии и Франции, подобной заключённой Антантой в 1914 г., об отказе от возможности сепаратного мира и даже о сохранении общности действий после установления мира – чего в Первой мировой войне союзниками Российской Империи обусловлено не было. Относительно СССР Ольденбург отметил материалы европейских газет о стремлении посла Майского наладить отношения с Англией. По словам У. Черчилля, английское правительство не намерено враждовать с СССР. Н. Чемберлен озвучил угрозы в адрес нейтральных стран, которые помогают Германии.

С.С. Ольденбург выпустил также статью «Чиан-Кай-Шек и Ван-Чин-Вей» о двух китайских правительствах. Из внешних покровителей Ван-Чин-Вей в Нанкине выбрал сторону Японии, а Чан Кайши – СССР. Оба опирались на революционную идеологию гоминьдана. Италия признала нанкинское правительство, а Германия, Франция и Англия заняли выжидательную позицию.

На праздновании франко-славянского дня Лермонтова 7 апреля 1940 г. присутствовал С.С. Ольденбург. Выступал генерал Витковский, со стороны Франции генерал Анри. Речи произносили Е.А. Ефимовский, И.И. Тхоржевский, граф Сюзор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное