Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940

Хотя в общей массе западных авторов ссылки на С.С. Ольденбурга встречаются относительно редко, но достаточно давно погрузившиеся в изучение Императорской России историки его труд знают. Учёный из Чикагского университета Сидни Сэмюэл Харкейв (1916-2008), многие годы работавший над книгами по истории России (1952), о Царствовании Николая II (1968), революции 1905 г., занимавшийся изданием мемуаров С.Ю. Витте на английском языке, в последней своей книге «Count Sergei Witte and the Twilight of Imperial Russia. A Biography» (2004) несколько раз даёт ссылки на С.С. Ольденбурга, причём на оригинальное белградское издание, а не американское. Первая американская биография С.Ю. Витте, выросшая посреди скудной западной историографической пустыни, не блещет глубиной, судя по тому как Харкейв называет И.Л. Горемыкина бесцветным бюрократом, консервативным, амбициозным, нерешительным и быстро стареющим. Т.е. им не проведено ровно никакой исследовательской работы, он буквально следует мемуарам Витте и советским историкам, а не примеру С.С. Ольденбурга всегда производить собственный аналитический разбор и не поддаваться никаким навязываемым шаблонам.

Регулярно называя И.Л. Горемыкина исключительно врагом Витте, Харкейв даже не пытается взглянуть на него как на самостоятельную историческую фигуру, не вращающуюся лишь вокруг орбиты Витте и имеющую собственное значение в русской политике. С.С. Ольденбург был лишён такого искажающего научную перспективу кривошеинства, столыпиноцентризма и тому подобных мифологических предустановок, превращающих подлинную историю в театр болванчиков вокруг какого-то одного небывалого “гения”.

Совсем другое дело, когда речь идёт о передаче действительных фактов насчёт земской программы И.Л. Горемыкина 1899 г. или его назначения в марте 1905 г. во главе важнейшего Особого Совещания по крестьянским делам. Давая ссылки на С.С. Ольденбурга, в таких случаях Харкейв не отклоняется от правды. Но опирается на Ольденбурга он только считанные разы.

Из многих авторов жизнеописаний Царя, на американское издание 1975 г. ссылается Вирджиния Роундинг в книге «Alix and Nicky: The Passion of the Last Tsar and Tsarina» (2012), называя С.С. Ольденбурга ранним биографом и пользуясь им как надёжным источником, многократно приводя цитаты из его труда. Работу В. Роундинг портит доверие к сочинениям вроде вздорных мемуаров В.К. Александра Михайловича. Оценивать русских политиков по таким источникам совершенно невозможно. Роундинг часто ошибается с фактической стороны, например, сообщая про «один выстрел» в Д.С. Сипягина. Тут можно слегка упрекнуть и С.С. Ольденбурга, на которого она могла опираться. В его «Царствовании» не вполне точно упоминается только одна пуля и один выстрел из револьвера. В действительности Дмитрий Сипягин получил две смертельные раны в упор. https://stzverev.ru/archives/638

Ссылаются на американское издание С.С. Ольденбурга и многие западные биографы Г.Е. Распутина, но среди их работ трудно выделить хоть что-нибудь ценное.

Коммунистические историки давали глухие ссылки на недоступную советскому читателю книгу С.С. Ольденбурга. Генрих Иоффе умудрился заявить, будто история Романовых после отречения и ареста – «излюбленная тема» «Царствования». Хотя Ольденбург, в отличие от Мельгунова и Якобия, заканчивает книгу на 2 марта 1917 г. Весь антинаучный марксистский опус Иоффе написан с таким же незнанием рассматриваемого материала и с дутой бессмысленностью справочного аппарата [Г.З. Иоффе «Крах российской монархической контрреволюции» М.: Наука, 1977, с.129].

Встречаются явно ошибочные ссылки на С.С. Ольденбурга и у эмигрантских авторов, ослеплённых желанием находить просчёты Императора Николая II, при неспособности понимать смысл написанного в «Царствовании». Таким примером является использование утверждения Ольденбурга: «отъезд из Ставки оказался роковым». Интерпретатор сильно заблуждается, вообразив себе очередную ошибку: «Таким образом, Государь, не вняв добрым советам близких людей, не достиг своих целей» [М. Залевский «Печаль минувших дней» Франкфурт-на-Майне, 1984, с.223].

Отъезд оказался роковым вовсе не потому что Император Николай II принял неверное решение и проигнорировал уговоры изменника М.В. Алексеева. Напротив, только отъезд из предательской Ставки давал ему возможность спастись у генерала В.И. Гурко. Согласно признанию причастного к заговору генералов А.С. Лукомского, это был единственный шанс Царя одолеть революцию.