Сергей Тигипко

С Нацбанком было сложнее. Возвращаться туда попросту было нельзя. Сергей Леонидович всегда выступал за то, чтобы не политизировать банковскую сферу. А тут значительная часть коллектива уже ходила с оранжевыми ленточками, здание Нацбанка было блокировано «Порой», и появление Тигипко могло вызвать скандал, который серьезно бы отразился на курсе национальной валюты. К тому же, мы наверняка знали, что такая провокация готовится. Что было бы, если бы ажиотаж вокруг валюты не удалось погасить, если бы революция началась и в банковских кабинетах?

Поступить так Тигипко попросту не мог, не имел права. Достаточно неплохо зная этого человека, могу утверждать, что он всегда ставил интересы государства выше личных амбиций. Вот и тогда он предпочел уйти в отставку.

Комментируя свой шаг в одном из прямых эфиров, Тигипко признался, что, уходя, не попрощался с В. Януковичем, поскольку они «с ним сто граммов не пили». При этом он осудил сепаратистские настроения в некоторых областях Украины. «Мне стыдно, что мы своей президентской кампанией разделили страну. Виновны обе стороны… Это безумство, которое нужно срочно прекратить», – до самого последнего момента Тигипко искал компромисс, пытался примирить обе стороны…

Сотрудники штаба были давно готовы к отъезду, и это заняло у нас не так уж много времени. Зато после перехода от плотного графика избирательного штаба к нормальному рабочему ритму появилось много времени для раздумий. В политике, как и в бизнесе, существует понятие корпоративной солидарности. Именно поэтому «Трудовая Украина», где мы все тогда работали (прошу не путать с партией Коновалюка), поддержала единого кандидата – таким было решение коалиции. «Трудовики» работали, что называется, на передовой – наши агитаторы, сотрудники общественных приемных, региональных штабов «глаза в глаза» общались с десятками тысяч избирателей.

Свою кампанию мы, как всегда, строили на конструктиве и диалоге с избирателями. И сумели помочь тысячам граждан, проблемы которых годами не решали чиновники. И это тоже следует отнести в наш актив. Наш штаб работал открыто и публично, мы сумели показать нашего кандидата без официального лоска. Эффект этой работы известен – с 16 процентов рейтинга в начале кампании он сравнялся на день выборов со своим оппонентом. Такой результат невозможно достичь только в результате деятельности политтехнологов или «теневых» штабов – нужна живая работа с избирателями.

Мы сделали все, что могли. И, кстати, победили во втором туре.

Думаю, что забота о том, какой будет Украина после выборов, лежала и в заявлении Тигипко о том, что в случае победы Януковича премьером мог бы стать Ющенко. «Важно, чтобы мы не пришли к такой ситуации, когда не сможем подать друг другу руки», – говорил он. Жаль, что у оппонентов не хватило мудрости не реагировать на эти слова так же, как бык реагирует на красное.

Тигипко ясно видел опасность применения с обеих сторон технологии поляризации общества и пытался внести в это опасное противостояние хотя бы элемент здравого смысла. Увы, опасность раскола сохраняется до сих пор, более того, с приближением президентских выборов 2010 года она только увеличивается.

Несмотря на многократные заявления по этому поводу, выборы в Украине 2004 года не были противостоянием между демократическим и номенклатурным кандидатами, прозападным и пророссийским политиками, представителями запада и востока Украины. Это была борьба за власть двух группировок: донецкой, опирающейся на поддержку других антиющенковских сил, и конгломерата политиков и предпринимателей, не сумевших укрепиться за десятилетие режима Кучмы. Власть в результате выборов не изменилась, поменялись лица в ней…

Антикризисный менеджер

Имея большой опыт работы как в бизнесе, так и в государственных структурах, к любой проблеме подхожу прагматично. С годами у меня выработался четкий алгоритм работы: оценка ситуации – подбор команды – выработка стратегии – детальный план действий – жесткий контроль за их исполнением. Считаю, что по такой же схеме должна действовать власть.

Сергей Тигипко

Время меняется, и очень многое меняется вместе с ним. В СССР главной угрозой видели военную. Страна же развалилась по другим причинам. А каков характер угроз для нынешней Украины? Адекватно ли мы их воспринимаем?