Сергей Вавилов

В результате маленькие научные отряды превращались в «армии», скромные лаборатории — в громадные институты со сложным оборудованием и большим штатом с услуживающего персонала. Ученые же, стоявшие во главе таких армий, приобретали ответственность и власть гораздо большую, чем настоящие генералы: за последними стоят, увы, лишь смертные солдаты, за учеными же — бессмертные, всемогущие силы природы.

В особо выгодные творческие условия Советское государство поставило своих ученых.

Советская армия ученых внушает уважение и численным составом, и квалификацией своих участников. Самые дерзкие замыслы для нее практически осуществимы. Государство не жалеет на это средств, оказывает ученым и другую поддержку. «Только ищите, исследуйте, предлагайте, передавайте для воплощения инженерам, практикам!»

Итак, возможных направлений поисков стало больше. Богаче условия для поисков на любом из них. И невольно укрощается стихия научного прогресса.

У нас, как, может быть, ни в одной другой стране мира, создается обстановка, в которой облегчены условия открывать что надо, предопределять с высокой степенью вероятности полезные обществу открытия.

Вклад Сергея Ивановича Вавилова в развитие таких возможностей огромен.

Глава 3. Дела хозяйственные

Немедленно после его избрания к новому президенту явились «три мушкетера», три очень деловых хозяйственных работника. Они принесли на подпись заранее заготовленные сметы и распоряжения. По их мнению, президенту было ни к чему вникать в детали. Достаточно приложить к документам руку, остальное «мушкетеры» брали на себя.

Лица хозяйственников вытянулись, когда Вавилов взял документы в руки и стал придирчиво проверять в них все, строчку за строчкой. Временами он задавал поразительные вопросы. В конце концов часть документов была забракована и возвращена обратно, часть существенно исправлена.

Начиная с этого дня хозяйственной стороной жизни академии, как и всеми другими, руководил президент. Хозработники с рвением выполняли свои обязанности и больше не пытались самовольно сделать что-нибудь серьезное. Впрочем, они были довольны. На их практические натуры производила сильное впечатление та далекая целесообразность, которой были пронизаны все хозяйственные указания президента.

Бывало, например, так. Профессор Д. И. Каргин, ответственный за организацию двухсотлетнего юбилея творца начертательной геометрии Гаспара Монжа, заявляет, что им, Каргиным, заказан «в натуральную величину» портрет французского ученого. Надо утвердить расход. Вавилов не возражает, но говорит, что в принципе он против таких заказов. Обычно они выполняются наспех и не отвечают требованиям, которые предъявляются со стороны качества к художественным произведениям.

— Впредь, — резюмирует Сергей Иванович, — следует заказывать лишь хорошие, высококачественные портреты, которые оставались бы в будущем в помещениях Академии наук и служили их украшением.

Перевыборы президента совпали с 220-летием Академии наук. Основана Петром I она была, правда, в 1724 году, так что, строго говоря, 220 лет ее существования следовало бы отмечать год назад, в 1944-м. Но тогда еще шла война, а кроме того, свою деятельность академия начала лишь в 1725-м.

Торжественный юбилей отмечался и в Москве и в Ленинграде. В Ленинградском Эрмитаже, в галерее, посвященной героям 1812 года, картины по указанию Вавилова впервые освещаются люминесцентными — «вавиловскими» — лампами. Участники академических торжеств приглашены в Эрмитаж, и их просят высказаться о новом способе освещения произведений искусств.

Не всем этот способ пришелся по вкусу. Казанский академик А. Е. Арбузов, например, сказал Д. Н. Лазареву, дававшему технические объяснения помощнику Вавилова:

— Знаете, что-то не то…

Случайно шедший сзади Сергей Иванович услышал это замечание и спросил:

— А что «не то»?

— По-моему, — несколько смутясь, ответил казанский химик, — люминесцентный свет по сравнению с дневным холоден. Это, по-видимому, объясняется излишком фиолетовых лучей в его спектре.

Вавилов добродушно рассмеялся.

Однако справедливое замечание Арбузова он запомнил и передал своим сотрудникам. Они потом долго и небезуспешно работали, чтобы «согреть» люминесцентное освещение, подобрать спектральный состав, более приятный для глаза.

Старые сотрудники ФИАНа часто и в личных разговорах, и на торжественных собраниях в институте по поводу того или иного события вспоминают, какое исключительное внимание проявлял Вавилов ко всем строительным и хозяйственным проблемам родного института.

Он принимал личное участие в обсуждении строительных чертежей, планировки, вопросов внутреннего устройства и меблирования ФИАНа.

Любопытный эпизод, характеризующий активность Вавилова в хозяйственных делах академии, приводит в своих воспоминаниях академик В. И. Векслер, бывший заместитель Сергея Ивановича по ФИАНу в послевоенное время: