SergeiMinaev-MoscowLoveNot

знакомый «Форд», выпрыгнувший со стоянки у мет

ро. Несомненно, таксисты передавали эстафету га

ишникам, а те обратно таксистам. Причем делали это

так слаженно, что сперва и не подумаешь, что сле

дят. Конкретно, суки, натренировались. Нет, к Маш

ке точно нельзя. Может, к ее отцу в сервис, они вро

де с утра работают? Но тут он вспомнил, как недо

бро посмотрел ее отец, когда Сева на вопрос о своей

профессиональной деятельности ответил: «Коллега.

Колеса продаю, присадки, там, всякие». Автосалон

отпадал. Старому мудаку доверять нельзя. Сдаст или

обкрадет. Делать нечего. Как говорится, дома и сте

ны помогают.

Мне машут даже деревьев ветви, Меня приветствуют все, все как один —

Я привезла им новый мир!

Я привезла кокаин!!!

Москва, я не люблю тебя

189

Сева ехал так, как ночные птицы улетают от более

грозного хищника. Медленно двигался в полузнакомых

дворах, чтобы потом совершить стремительный бросок

по главной дороге. Зависал на светофорах, проверяясь, останавливался у обочин, разворачивался и уходил об

ратно в центр. Последнего таксиста он сбросил в рай

оне Песчаной. Тот делал вид, что остановится у метро, а сам в последний момент поехал дальше, но Сева уже

предугадал его маневр и свалил во дворы.

Уже на районе последний раз проверился и при

парковался за пять домов, а там кустами добежал до

своего подъезда.

— Сев! — окликнули его сзади. Сева вжал голову

в плечи, развернулся и автоматически выставил впе

ред кейс как щит. От стены у подъезда отделился тор

чок. Имени его Сева не помнил. Из тех, кому уже и

тащить из дому нечего. — Сев, я ща сдохну!

— У меня нет ничего, отвали! — буркнул Сева и

двинулся вперед.

— Брат, я тя прошу, брат. Я сдохну ща, реально!

— Я те чё, врач? — огрызнулся Сева. С торчками

в таком состоянии нужно быть предельно конкрет

ным и ни в коем случае не вестись на всякие суици

дальные угрозы, это Сева уяснил давно. — Иди до

мой, бля!

— Я н н не могу, меня ломает, — затрясся тор

чок, — я тебя прошу, хочешь, на колени встану!

Сева прикинул, как глупо стоять, держа в руках

кейс, полный денег, ранним утром, в не самом луч

шем московском дворе. Особенно когда на коленях

перед тобой стоит нарколыга в ломках.

190

Сергей Минаев

— Ладно, — посмотрел он по сторонам, — пошли!

Оставив торчка стоять перед входной дверью, Се

ва быстро достал из сливного бачка полиэтиленовый

сверток и вернулся на лестницу.

— Сколько тебе?

— А это на сколько тянет, как думаешь? — про

тянутой к Севе ладони, с впитавшими грязь, дым, и

еще черт знает что линиями судьбы, жизни и прихо

да, лежало тусклое желтое кольцо.

— Это что? — Сева сделал шаг назад. — Я тебе

чё, ломбард? Нал есть?

— Материно, золотое, брат. Я потом выкуплю, брат. Материно. — Ладонь придвинулась ближе. —

Возьми!

— Да хоть бабкино, оно мне не нужно!

— Обручальное... — Ладонь сунулась Севе прак

тически в лицо. Кольцо, потом эти чертовы линии, мелкий кафель в просвете между пальцами. — Брат, я тя прошу, брат!

— Да какой я тебе брат?! Нахуй пошел отсюда! —

Сева вдарил по руке, кольцо отлетело в сторону, и в

тот самый момент, когда оно должно было издать

звук, ударившись о кафель, нарколыга прошипел од

но слово:

— Сучара...

НОЧЬ

Вова, гостиница «Марриотт Грандъ Отель».

Три часа утра.

Выпускаю в потолок тугую струю табачного дыма, ловлю себя на мысли о том, насколько тяжелым и ста

ромодным кажется мне виски, с тех пор как я «пере

сел» на Bacardi Spice. Тем не менее добиваю миниа

тюрную бутылку Dewars и аккуратно кладу под кровать.

Она катится, потом звякает, ударяясь о кучу своих пу

стых подруг из мини бара, и останавливается.

В голове клиповая нарезка: встреча с Рашпилем, десять сигарет в машине, поимка сутенера, потом

клубы, клубы, поиски этого гребаного дилера, какие

то торчки на танцполе, извивающиеся полуодетые

поблядушки и набыченная охрана. И саундтрек к

воспоминаниям, очень кстати:

She is your friend until the ocean breaks And when you dream, dream in the dream with me And when you dream, dream in the dream with me 81 82 83 84, —

192

Сергей Минаев

кидаются в меня заученными еще в школе строчками

Simple Minds. Оглядываю неимоверно большой номер

«Марриотта», натягиваю плед к подбородку, достаю

очередную сигарету, но курить больше не хочется.

— У меня рука затекла, — отзывается из ванной

прикованный к батарее Кирилл.

— Да ты что! — нехотя отвечаю я.

— Мне лежать неудобно, — истерит он. — Спину

ломит!

— Не ври, я подстелил одеяло. — Встаю, беру с

тумбочки листок для заказа завтрака, изучаю ассор

тимент.

Веры в то, что Кирилл не знает логова этого ди

лера, нет никакой. Знает, сучонок, еще как знает.

Просто в квартире, где прячется этот пушер, лежит

чемодан с деньгами. С его, как ему кажется, кирюхи

ными бабками, которые дилер украл. И между баб

ками и Кирюхой — я и одна ночь в «Марриотте». Он

перетерпит. Даже две перетерпит. Ну, реально, не

убьет же его этот службист (то есть я) в плохо сши

том костюме? Опять же, как ему кажется. Ну, изобьет, ну заморочит голову допросами, делов то. А милли

он — это миллион. Даже если челюсть сломают.

На экране телевизора «Информаторы» — рок