Серьги с алмазными бантами

– Так мне сказал батюшка в Ратманово, – подтвердил Щеглов. – Вроде бы графиня написала императору, а княжна Елена увезла письмо с собой. Только вот времени уже минуло предостаточно, но из столицы не поступало никаких указаний о расследовании. Боюсь, что наша барышня так и не добралась до Петербурга!

Тальзит и сам уже не раз посчитал дни, прошедшие с отъезда Елены в столицу, и его выводы оказались столь же неутешительны. Значит, тем более пора вмешаться в дело. Убийца не получит власти над жизнями его крестниц! Барон не стал развивать неприятную тему, а просто пообещал Щеглову:

– Я найду графиню Апраксину и постараюсь убедить её повторить в заявлении то, что она написала в письме императору.

Поручик явно обрадовался:

– Ну а я обещаю, что костьми лягу, но разыщу во Франции эту Триоле. Если она жива, то не уйдёт от возмездия. Вы уж, Александр Николаевич, напишите мне в полк, как развиваются события.

– Обязательно, – отозвался Тальзит. Он проводил Щеглова одобрительным взглядом. Всё-таки поручик – молодец: надо же так верить в победу русского оружия после Бородино…

Глава седьмая Французский полковник

Сильно поредевший после Бородино полк конных егерей французской императорской гвардии, охранявший выходившие из Москвы французские обозы, занял поместье Марфино и сделал его своей штаб-квартирой. Это большое и ещё не разграбленное имение, лежащее между двумя стратегическими дорогами, идеально подходило для выполнения приказа императора, и когда разведчики рассказали о большом доме, флигелях и богатой деревне своему командиру, полковник де Сент-Этьен не колебался – он двинул свой отряд на Марфино.

Увиденное поразило французов: огромный трехэтажный бело-голубой барский дом с мраморными колоннами как будто парил на фоне тяжёлого октябрьского неба.

– Какая роскошь, прямо маленький Версаль! – восхитился полковник.

Он знал, о чём говорил, ведь крёстной матерью маркиза Армана де Сент-Этьена была последняя хозяйка королевской резиденции – прекрасная Мария-Антуанетта. Семье де Сент-Этьенов до революции принадлежала половина Бургундии, и мать Армана – урождённая итальянская принцесса – всегда говорила сыну, что его отец, сделав предложение, оказал ей и её роду немалую честь. Маркиза приходилась королеве Марии-Антуанетте дальней родственницей. Их знакомство, начавшееся как формальное общение особ королевской крови, постепенно переросло в верную и многолетнюю дружбу. Именно королева поддержала мать Армана, когда супруг маркизы погиб на дуэли, оставив своего пятилетнего сына главой древнего рода и наследником огромного состояния.

– Ничего, дорогая, у вашего малыша есть множество кузенов. Вы ведь всегда жили с сёстрами мужа одной семьёй, – утешала Мария-Антуанетта овдовевшую маркизу. – Поверьте мне, Арман никогда не будет одинок.

И впрямь, у покойного маркиза имелось целых шесть сестёр, и тот считал своим долгом всех их опекать. Но королева оказалась плохой провидицей и не смогла предвидеть судьбу многочисленного клана де Сент-Этьенов так же, как не смогла предвидеть собственную участь. Безумие революции убило их всех: ровно через две недели после своей королевы взошла на эшафот маркиза де Сент-Этьен, а потом друг за другом легли под нож гильотины все тётки Армана, их мужья и дети. Из всего семейства в живых остались лишь он да один из его двоюродных братьев – барон де Виларден, успевший сбежать от якобинцев в Лондон. Двенадцатилетнего Армана мать тайком отдала канонику аббатства Сито в Боне, но спустя три года революционные горожане разрушили и этот монастырь. Старого каноника убили на глазах Армана, а ему самому лишь случайно удалось бежать. Провожая его из Парижа, мать когда-то сказала:

– Помни, дорогой, если тебе станет совсем плохо, пробирайся в Италию, к деду.

Решив, что хуже быть уже не может, Арман последовал её совету – с котомкой за плечами он двинулся к границе. На пути в Италию судьба привела юношу в район боевых действий, которые тогда вела французская армия против Сардинского королевства. Случайно попав в лесу на место боя, где попавший в засаду авангард французского полка отбивался от многократно превосходившего его по численности противника, Арман увидел смертельно раненного солдата, спасавшего знамя полка. Тот, умирая, попросил подбежавшего к нему юношу передать знамя генералу Бонапарту и сказать тому, что честь полка спасена.

Арман пообещал выполнить просьбу умирающего и через несколько дней добрался до ставки генерала, а там добился, чтобы его провели к Бонапарту. Юноша выложил на стол окровавленное знамя и передал полководцу слова умирающего солдата.

– Что ж, ты поступил как герой, а значит, заслужил награду, – признал генерал Бонапарт и смерил юного бродягу пронзительным взглядом жёстких голубых глаз. – Кто ты такой?

– Меня зовут Арман, – юноша замолчал, но потом гордость взяла верх над страхом, и он продолжил: – де Сент-Этьен, я из Бургундии.

Генерал с интересом вгляделся в исхудавшее и перепачканное лицо.

– Маркиз де Сент-Этьен? Так будет правильнее?