Серия Киллмастер автора Джона Мессманна

Он толкнул ее на длинный диван и встал над ней, высокий и стройный, со строгим сосредоточенным лицом, которое, при определенных обстоятельствах, возможно, могло бы понравиться некоторым женщинам, но только не этой, многоопытной в любовных утехах, девице из ночного клуба. Он не относился к ее типу мужчин. Гарольд швырнул ее на диван и сам сел рядом, явно намереваясь заняться с ней любовью. Иуда почувствовал, что у него течет по подбородку слюна, и, сообразив, что улыбается, наблюдая за бесплодными попытками Гарольда овладеть девушкой, обтер подбородок здоровой рукой. Гарольд все еще не терял надежду, что когда-нибудь чудо все-таки свершится и он на самом деле сможет сделать это. Сжимая грудь девушки, он тихо говорил ровным голосом:

— Я понравлюсь тебе, малышка! Со мной тебе будет лучше, чем с этим диким монголом. Будь ласковой со мной, и он тебя не тронет.

Гарольд стал целовать ее грудь, и она покорно обняла его за плечи. На лице девушки Иуда прочел полнейшее безразличие опытной проститутки, знавшей ласки многих мужчин. Напрасно она вела себя так с Гарольдом, его трудно было обмануть. Он любил мучить женщин, доводя их до исступленного ужаса, из которого иногда возникала необычайная страсть, а чаще — полнейшая покорность затравленного животного. Девушка пока еще не догадывалась, что ее ждет, и терпеливо сносила все его безобидные ласки. И лишь когда Гарольд швырнул ее на ковер, в глазах промелькнула догадка, но она, видимо, откинула эту мысль и, закрыв глаза, расслабилась, пока Гарольд терся своим животом о ее обнаженное тело, пытаясь возбудить невозбудимое.

Иуда вновь ухмыльнулся: уж он-то знал, до каких невиданных высот научной эротики возвел Гарольд садизм. Сам не чуждый садистским наслаждениям, Иуда поражался изощренным сексуальным фантазиям Гарольда, неустанно выдумывавшего все новые и новые забавы. И хотя Иуда мог позволить себе не только подглядывать за другими, он предпочитал сексу игру воображения и тренировку ума. Наблюдая за Гарольдом, он пришел к заключению, что его увлечение садизмом обусловлено импотенцией. Он считал, что в его недуге повинна какая-то женщина и, скорее всего, на то имелись веские основания. Так или иначе, физическая несостоятельность в сексе Гарольда и его маниакальный садизм были тесно связаны. Сделав это открытие, Иуда понял, что отныне Гарольд в его руках и он сможет использовать его ум и знания в собственных интересах. Ведь чтобы завладеть человеком, нужно лишь понять, ради чего тот живет, и дать ему все необходимое. Резкий крик девушки заставил Иуду вновь посмотреть на экран монитора: Гарольд выкручивал ей руку за спину, приговаривая:

— Будешь знать, как бездельничать!

— Но я стараюсь! — всхлипывала она. — Я действительно стараюсь! Отпусти руку, мне больно!

Гарольд отпустил ее руку, и девушка упала на него, отчаянно пытаясь поднять то, что не поднималось. Наконец до нее дошло, что все попытки удовлетворить этого импотента ни к чему не приведут. И осознав это, она вся покрылась испариной. Гарольд оттолкнул ее в угол, и она ударилась затылком о стол. Он подбежал к ней и стал бить рукой по лицу, злобно хрипя при этом:

— Ты плохо стараешься! Старайся лучше!

— Нет, я стараюсь изо всех сил, клянусь! — рыдала девушка.

Гарольд вдруг снова выкрутил ей запястье. Вскрикнув от пронизывающей боли, девушка упала на спину. Гарольд опустился возле нее на колени и влепил ей затрещину. Встряхнув головой, девушка вскочила на ноги и схватила со стола тяжелую стеклянную пепельницу. Держа ее в правой руке, она решительно двинулась на обидчика, который тоже поднялся с пола и пятился от нее в угол.

— Подонок! — с яростью выдохнула она. — Жалкий похотливый ублюдок! Я убью тебя!

Иуда похолодел: произошло именно то, чего он опасался. Девушка не испугалась до смерти, а решила дать Гарольду отпор. Ее глаза сверкали обидой и гневом. Вот к чему приводит пренебрежение его инструкциями!

А ведь Иуда предусмотрел в подборе девиц каждую мелочь! Он уже хотел нажать на кнопку вызова на помощь Тартара, когда увидел, что Гарольд быстро забежал в чулан и вернулся оттуда с кнутом в руке. Кнут рассек нежную девичью кожу с треском китайской хлопушки. Она закричала и выронила пепельницу. Гарольд дернул на себя кнут, обвивший колени девушки, и она упала лицом на ковер. Гарольд принялся хлестать ее кнутом по самым уязвимым местам, приходя в возбуждение от вида кровавых полос на ее теле. Он умел орудовать плеткой и кнутом, нанося удары именно туда, куда ему хотелось. Девушка каталась по полу, извиваясь и вопя, умоляя его пощадить ее. Внезапно Гарольд опустил руку с кнутом и, наклонившись над ней, с улыбкой проговорил:

— Это лишь первый урок тебе, малышка! Я многому научу тебя, очень многому… Это лишь начало!