Серия «Рассекреченные жизни»

Несмотря на импозантность всего облика Насера и исходившие от его фигуры силу и уверенность, при более длительном общении с ним можно было заметить и его нервное состояние и хроническое переутомление, связанные с постоянным недосыпанием и с работой на износ. Руки у него, когда он вел сложные переговоры, нервно подрагивали, а ногти всегда были обкусаны до живого мяса.

Когда мне приходилось видеть Насера после длительного перерыва, то сразу бросалось в глаза, как быстро он стареет. Заметно прибавлялось седины, и, главное, менялось выражение глаз. Они становились все более печальными, а в последние годы его жизни — и просто тоскливыми. Разочаровывали неудачи, отход некогда близких друзей, пагубно сказалось и поражение Египта в войне с Израилем в 1967 году.

Во второй командировке в Египет, куда я прибыл 8 сентября 1970 года, мне уже не удалось увидеть Насера живым. 28 сентября он скончался, а 1 октября состоялись его похороны, на которые собрался чуть ли не весь Египет. Тут уместно вспомнить и похороны Садата, за гробом которого в окружении многочисленных солдат и полицейских шло лишь немногим более 500 человек. Даже падкие на зрелища каирцы не пошли за гробом Садата.

Когда похоронный кортеж с телом Насера направлялся из центра Каира в сторону Гелиополиса, египтяне, вышедшие проводить Насера в последний путь, не только заполнили все улицы, крыши и балконы домов, но сидели также на электрических столбах, а несколько человек, как это ни удивительно, разместились прямо на проводах. Количество задавленных и растоптанных людей во время похорон Насера неизвестно, но их было очень много. Давка была и в том месте, где собрались высшие должностные лица Египта и иностранные делегации, прибывшие на похороны.

Закрытый гроб с телом Насера установили в одном из помещений бывшего Высшего совета революционного командования. Было жарко, душно, тревожно. Масса народа толкалась в помещении и вокруг него. Время от времени кому-то становилось плохо. Сначала рухнул ближайший соратник Насера Али Сабри, а потом и Анвар Садат решил

111

упасть в обморок, чтобы никто не смог упрекнуть его в черствости и бездушии.

Каирская знать, дипкорпус, иностранные делегации напирали друг на друга, а когда катафалк с гробом, запряженный шестеркой лошадей, сдвинулся с места, все кинулись к нему и началось столпотворение. Часть охраны прибывшего на похороны А.Н.Косыгина была заблокирована в городе, и мы (несколько наших и местных охранников и сотрудников посольства) образовали живое кольцо вокруг Косыгина и подставили под удары свои спины и ноги. Потом, видя, что опасности быть задавленной подвергается премьер-министр Цейлона Сиримаво Бандаранаике, мы впустили ее в свой круг, а потом как бы по воздуху туда влетел и последний император Эфиопии — маленький и тщедушный Хайле Селассие. До того как началась эта давка, мы успели подойти к гробу и попрощаться с Насером, навеки закрывшим свои усталые и печальные глаза.

Из многочисленных высказываний по поводу кончины Насера приведу лишь одно, запомнившееся мне из-за его точности и ясности. В беседе с нашим послом, примерно через месяц после смерти Насера, вице-президент Египта Али Сабри сказал: «Насер в силу своего абсолютного авторитета мог объединить людей с самыми различными взглядами и заставить их работать вместе, двигаться в одном направлении. Умер Насер — и все распалось».

Исторически значимая и самобытная личность Насера, его деятельность по преобразованию Египта в современное государство, его роль в Движении неприсоединения, в котором он встал в один ряд с Джавахарлалом Неру и Иосипом Броз Тито, по-прежнему вызывают интерес к нему со стороны историков, политиков, журналистов. Думаю, со временем найдется и арабский писатель, который воссоздаст его образ в литературном произведении.

Самолетом — на заседание политбюро

После смерти Насера новый президент Египта Садат, как известно, взял курс на скрытый до поры до времени отход от Советского Союза и на решительное сближение с Соединенными Штатами. Вообще-то говоря, добросовестный анализ внутренней и внешней политики Садата, знание его прошлых идеологических воззрений позволяли сделать правильный вывод уже на начальном этапе его деятельности на посту президента.

Анализ не занял бы много времени и не потребовал бы особых умственных усилий. Но одни считали, что наши политические, военные и экономические вклады в Египет делают невозможным в обозримом будущем отход Садата от СССР; другие полагали, что Садат, побалансировав немного между СССР и США и получив от тех и других определенные льготы, снова вернется к прежнему, насеровскому, курсу; третьи, в силу соображений карьерного порядка, не хотели пугать советское руководство начавшимся отходом Египта от СССР, авось обойдется.