Серия: Волки Аракана

Эжен почувствовал, как трепещущее тело Денизы прижалось к его груди. Он машинально обхватил ее рукой, прижал к себе, склонив голову к голове девушки. Она шептала что-то, но до Эжена не доходил смысл ее слов, пока она не дернула его за палец.

– Прости, Низетта, я сильно не в себе. У меня муторно на душе.

– А я так перепугалась за тебя, милый. Ты слышал, как я кричала?

– Пойдем отсюда, а? Мне не хочется… присутствовать при казни.

– Правильно, миленький. Что нам тут делать? Пошли отсюда.

Они медленно удалились, держась за руки. Голоса вскоре пропали, а они оказались под сенью отцветающих лимонов, апельсинов и персиков. Гул насекомых, густой аромат цветения одурманивали. Влюбленные опустились на охапку сухой прошлогодней травы и замерли, обнявшись.

Они наблюдали, как пчелы деловито сновали от цветка к цветку, бабочки нежно порхали, показывая разноцветье своего одеяния. Щебет птиц сливался с гулом насекомых, а юноша с девушкой медленно засыпали. Видимо, это была реакция на все те переживания, которое они испытали совсем недавно.

Проснувшись, они посмотрели друг на друга, и их глаза наполнились нежными слезами умиления и тихой радости. Они помолчали, потом Дениза сказала:

– Как хорошо было бы остаться так навсегда вместе, да, Эжен?

– Восхитительно, моя Низетта! Вернемся, и я пойду к твоему батюшке просить твоей руки. Согласна?

Дениза вздохнула, потом ответила:

– Я-то согласна, да что толку? Батюшка ни за что не согласится.

– А давай я тебя увезу к нам в усадьбу. Это миль тридцать отсюда, там сейчас почти никто не живет. Мы там обвенчаемся - и пусть тогда беснуются.

– Как было бы хорошо, но я не могу так поступить, мой любимый. Как я без родительского благословения могу такое сделать? Нет, Эжен, прости, но мне страшно даже думать о таком.

– Но почему, Низетта? Нас обвенчает священник по всем правилам. А это будет означать, что церковь на нашей стороне, а следовательно, и Бог.

– Но родители-то против, а это очень важно, - вздохнула девушка. - Нельзя переступать их желания. Да и твои родители ничего еще же знают обо мне. А вдруг и они не одобрят?

– Мои родители всегда одобрят хорошее дело, Низетта. Они очень добрые. Они все поймут и не будут мешать нам.

– Ой, Эжен! Ничего я не могу решать без благословения. Прости. Но я тебя так люблю, что готова ждать хоть полжизни. Верь мне, миленький! - она приникла к его груди.

Молодые люди замолчали, вслушиваясь в тихие звуки сада. Каждый переживал свое горе, боясь нарушить молчание. Эжен вздыхал, а Дениза чуть не плакала.

Глава 3

Когда Эжен с Денизой вернулись, шагах в пятидесяти от сарая они увидели страшное зрелище.

На суку раскидистого платана висел человек в грубой петле. Даже издали было видно искаженное мукой лицо висельника. Дениза вскрикнула, прикрыла ладошкой рот и закаменела.

Эжен недовольно скривился, погладил девушку по голове и отвернулся от неприятного зрелища.

У сарая шло веселое пиршество. Здесь были Бабилас с сыном, которые, уже основательно набравшись вина, болтали, не обращая внимания на то, что их никто не слушает.

– А вот и наша парочка! - голос Эсеба покрыл общий шум. - Сколько можно вас ждать? Мы вынуждены были начать пир без главного героя. Прости, Эжен, но так получилось само собой. Садитесь к нам!

Эжен чувствовал себя не лучшим образом и нехотя опустился на ковер. Ему тут же поднесли большой бокал вина, который он молча и осушил. Теплая волна прошла по его телу, неся успокоение и благодушие.

Дениза заулыбалась, видя, что Эжен повеселел. А он выпил еще, потом еще, пока Дениза не шепнула:

– Эжен, миленький, зачем так много пить? Ты опьянеешь, тебе будет плохо. Перестань, больше не пей, прошу тебя.

Но все вокруг поощряли его, а он и не думал сопротивляться. Так получилось, что не прошло и получаса, как он был изрядно пьян. Винные пары сделали свое дело, он стал плести разную чушь, сам не соображая, что говорит. Его слушали со смехом, Дениза пыталась успокоить парня и даже оттащить в сторону, но это ей не удалось.

А у Эжена нарастала волна агрессивности и злобы. Утренние происшествия выливались в яростные слова, направленные против своих приятелей и особенно против Ковена, который казался ему самым зловредным из собравшихся. Эжен упрекал ребят в трусости и бахвальстве, выпячивал грудь, доказывая свой подвиг.

Так продолжалось с полчаса, пока молодые повесы не замолчали, многозначительно и коварно переглядываясь.

– На выпей лучше, Эжен, - сказал Рубер, протягивая ему полную кружку. - Тебя это успокоит. Пей!

– Не давай ему, Рубер! - взвизгнула Дениза, пытаясь выбить кружку из протянутой руки Эжена. Но брат перехватил тонкую руку. - Подонки! Вы хотите споить его и посмеяться!

– Успокойся, Низетта, - увещевал сестру Эсеб. - Пусть наш герой покажет себя во всем своем блеске! Ха-ха!

Дениза зло отвернулась, увидев, как безвольный Эжен опрокинул кружку себе в рот. Ей было так гадостно и противно, что она ушла к себе в башню, где бросилась на кровать и залилась слезами.