Серёжик (без иллюстраций)

Серёжик свернулся клубком, выставив иголки. Слезы лились теперь прямо на дрожащие пятки, в которые он уткнулся носом. Он представлял, как Бобрёнок ложится спать, а мама взбивает ему подушку. Как его мама! Как его мажуся когда-то! Он вспоминал свою кроватку: простыню с весёлыми самолётиками, мягкое атласное одеяльце. А подушка, набитая пушинками одуванчиков, была такой воздушной, что взлетала, если включить вентилятор!

Серёжик всхлипнул.

И тут же острые когти схватили его за спину и жуткое «У-у-у-у-у!» заголосило прямо над ухом.

Ёжик почувствовал, что земля уплывает, и стал судорожно цепляться за неё лапками! Хоть одним коготочком ухватиться за кустик, травинку, ветку! Поздно!!!

Через пару секунд он болтался в воздухе, как мешок. Сердце его куда-то упало, в животе стало холодно! «Мамочка!» — закричал Серёжик, отчаянно вырываясь. Лучше бы он жил в приюте, лучше бы ел сушёных червяков, ведь вот-вот съедят его самого!!!

Он летел и, всхлипывая, прощался со своей маленькой жизнью.

НЕУЖЕЛИ КОНЕЦ?!

Но вот кто-то грозно зашипел, захлопал крыльями, и Серёжика положили на землю.

Тут же он услышал писклявый голосок:

— Не бойтесь! Откройтесь! Вы в полной безопасности! И я скажу для ясности, что мы Ваши друзья!

Серёжик с опаской выпрямился и вытер слезы. Он стоял на поляне, освещённой гнилушками и фонарями, в которых ползали светлячки.

Чудище с жёлтыми глазами, принесшее его, оказалось филином.

Тесным кругом на траве, кустах и деревьях сидело множество птиц: воробьёв, малиновок голубей, соек, канареек, дроздов, соловьёв, трясогузок и таких, названий которых Серёжик не знал.

Это стыдно, очень стыдно не знать тех, кто живет с тобой рядом. Но Серёжик ведь ещё не ходил в школу.

В задних рядах, возвышаясь над всеми, неторопливо прохаживались аисты и журавли. Из каждого дупла, а было их здесь почему-то много, выглядывали совы. Отдельной стайкой держались домашние птицы: гуси, куры и индюки.

Все они не сводили с него глаз, как будто чего-то ждали.

Рядышком прыгал чижик в очках:

— Я переводчик. Туда-сюда перевожу, себя для дела не щажу! — щебетал он хвастливо. — От имени всех птиц приветствую Вас на Большом птичьем собрании!

При этих словах птицы захлопали крыльями, зачирикали, загоготали и закудахтали. Какой-то ремез даже выпал из своего гнезда-варежки.

Серёжик закрыл лапами уши. Но вдруг всё стихло.

В центр вышла огромная серая Ворона. При виде её птицы склонили головы. Ах, до чего она была хороша! На крыльях светилась кружевная накидка, сплетённая самыми искусными пауками. На ножках искрились золотые браслеты, а на макушке сияла шапочка из драгоценных камней.

Ворона, поклонившись, что-то прокаркала.

— Фрейлина Королевы птиц выражает Вам своё восхищение! — перевел Чижик. — Вы прекрасны, как солнечный луч и соловьиное пение!

Серёжик представил, какой он смешной: в длинной футболке, с мусором на иголках… Ворона молчала, ожидая ответа. Птицы, понимающие все языки на свете, тоже.

— Я тоже выражаю всякое… — опустив голову, промямлил он. Кто знает, что говорить в таких случаях?

Ворона вновь закаркала.

— Мы взволнованы Вашим решением идти к дракону! Когда-то он хотел извести весь птичий род. Сжигал огнём гнёзда, давил яйца, клевал птенцов! Одним словом, и это ужасно: сиротил матерей и отцов! — торжественно перевёл Чижик.

Птицы заволновались, защебетали, подпрыгивая, взлетая и опускаясь.

«Почему они решили, что я туда иду?» — удивился Серёжик.

— Если Вы накликаете гнев Дракона, он вновь вернётся в Дальний лес и первыми уничтожит нас, птиц! Смерть и разрушение придут в дома птичьи! Царство пернатых утратит свое величье!

Птицы раскричались, как будто заспорили.

— Что они говорят? — спросил Серёжик.

— О! Они просят даровать им жизнь! Им и маленьким желторотым птенчикам! Повернуть! Не продолжать путь! Вот о чём просит народ: ни шагу, ни шагу вперёд! Не идти, не идти к Дракону!

Серёжик вздохнул:

— А я и не знаю, куда мне идти. Вернусь — заберут в приют…

— Слышали… — махнул крылом Чижик, словно речь шла о пустяке. — И в приюте живут! Что — приют? Там не кусают, не бьют, там красота и уют…

Неизвестно сколько бы ещё Чижик сочинял стихи, но тут на поляну легла большущая тень. Огромный орёл опустился рядом с Серёжиком, задев его крылом. В клюве он держал какой-то ящичек и наушники.

— Гэйдл! — воскликнул Чижик и упал в обморок.

Орёл подсоединил наушники к ящику и протянул их Серёжику.

Тот надел, и случилось чудо! Он стал понимать язык птиц!

— Это электронный переводчик, — объяснил Гэйдл. — Теперь ты услышишь, что говорят все, а не только Чижик — королевский подлиза.

— Иди к Дракону! — кричали одни птицы.

— Не иди к Дракону! — требовали другие.

Гэйдл поднял крыло, и все замолчали.

— Я принёс Древнюю Книгу! — воскликнул он. — Семьсот лет она лежала в каменном саркофаге на вершине Мудрой горы! Я принёс ее, чтобы напомнить предсказание, о котором вы спорили шёпотом! Предсказание о великом спасителе птиц!

— Это сказки! Антинаучная чепуха! — закричал, совсем как Бобрёнок, какой-то щегол.