Серое братство (СИ)

Я почувствовал, что рука, разжалась, освобождая мои волосы. Палач изумленно цокнул языком. Вот здесь я его и вычислил. Цокать любили в Паунсе, в этом маленьком портовом городке земли Оушн, где жило всякое отребье. Значит, эти ребята играют на стороне Дома Лоран. Шерстят по закоулкам ради какой-то цели. И вся охота на ведьм, магов и прочую обрядовую билебирду — все с соизволения герцога Линда.

Пламя свеч колыхнулось еще раз и погасло. Стало темно, и со стороны дверей послышался грохот сапог. Кто-то выругался, наткнувшись на скамейку, что стояла возле дальней стены.

— Кто-нибудь зажжет огонь! — раздраженно рявкнул вошедший.

Снова загорелись свечи, которые умудрился погасить мой мучитель, и я увидел, что нас стало на двух человек больше. По поведению и манере говорить они были из той же банды.

— Кто нам на удочку попался? — спросил высокий. Его голос показался мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, где его слышал.

— Студенты, — охотно пояснил палач. — Разложили Карты Фигур и пытались провести обряд.

— Ерунда! Карты Фигур не несут в себе колдовских свойств. В детстве я баловался раскладами, и от этого никаких кошмаров не случалось, — хмыкнул высокий. — Да чем вы тут занимаетесь? Нужно было прицепиться к Магвану и держать его на поводке день и ночь! А вы схватили щенков и уродуете их! Я не понимаю тебя, Мастер!

— Извини, Егерь, но мы уже целый год ходим за этим типом, а толку нет. Герцог Линд весьма недоволен. А здесь мы явно увидели волшбу.

Конечно же! Как я мог забыть! Это тот самый воин, что без колебаний отдал два реала тупым охранникам и даже не поморщился. Появилась надежда вырваться из лап этого … Мастера. Но узнает ли Егерь меня или нет? Два года прошло с тех пор.

Егерь берет свечку, подходит ко мне, пристально вглядывается в окровавленную физиономию, пожимает плечами, увидев мой радостный оскал.

— Эк, тебя, брат! Мордой об стол? Видно руку Мастера!

Не узнал! Проклятье! Отходит, а вместе с ним уплывает моя надежда на спасение.

— Егерь! — пропищал я. Куда голос-то делся?

Мужчина обернулся.

— Ты меня знаешь?

— Я тебе должен два реала! — я пробил пробку в горле, мышиный фальцет исчез.

Узнал, узнал! Брови сошлись к переносице, напряженно думает. Усмешка трогает его сурово сжатые губы.

— Студент! А где твой конь?

— Лошадь. Продал я ее. Брюнхильда не присылала денег на овес, — я по-лягушачьи заулыбался, хотя это было тяжело. Кровавая маска, размазанная рукавом по лицу, стягивала губы и щеки.

Остальные переглянулись. Одновременно. Я понимал их. Злостный колдун знает самого Егеря, ведет с ним запросто разговор. Или это реакция на странное имя?

— Не видел более вредной старухи, — заторопился я с ответом. Страх уходил, когда я скороговоркой обвинял старуху, но меня, кажется, не слушали.

— Заткнись, студент! — Егерь поднял руку, призывая к тишине, которую никто и не собирался нарушать. — Мастер, ты, пожалуй, молодец, что взял такой приз, но не настолько, чтобы участвовать в серьезной игре. Глупая акция. Потеря времени.

— Я понимаю, Егерь, — Мастер опустил глаза.

И это крутой парень, который одним махом вышибает сопли у мальчишки? Я, признаться, не ожидал такой реакции от своего палача. Неужели Егерь имеет большую власть над всеми здесь присутствующими?

— Поэт, возьмешь с собой этого несчастного и позаботься о нем, — сказал Егерь и, грохоча сапогами — намеренно, что ли? — вышел из подвала.

Второй, все время стоявший в тени, не проронив и слова, подошел ко мне, положил тяжелую руку на мое плечо. Да что они, все поголовно в кулаки свинец заливают? Признаться, я все же испытал облегчение, когда очутился в карете в качестве простого собеседника. Это лучше, чем выслушивать вопросы Мастера и ждать ударов по почкам и лицу. Там, в подвале, я испытал унижение, которого не испытывал никогда. В странных игрищах взрослых я стал непонятной жертвой. Меня схватили неизвестно за что, и выпустили неизвестно почему. Только сейчас, когда мое тело охватила дрожь, я понял, из какой истории мне удалось выпутаться. Ну, я хотел надеяться, что мои злоключения кончились. Не хотелось представлять себя, такого красивого, в виде окровавленной отбивной, похожей на ту, что подают у Якоба. Тут до меня дошло, что новый спутник болтает без умолку и пихает меня в бок.

— Эй, студент! Соизволишь ли заговорить? Я уже язык смозолил, стараясь расшевелить тебя! Согласись, что это неблагодарно!

— Простите, господин, — кротко ответил я, борясь с приступом дурноты. Голова разболелась не на шутку. Видимо, Мастер сместил мои мозги в сторону. — Я задумался.

— Ха! Мастер знает толк в допросах с пристрастием! Но самое лучшее его качество — не выполнять того, что он наобещал в подвале! Ты думаешь, он и вправду решил изрезать тебя на куски? — Поэт расхохотался. Смех его был заразительным, беспечным. Так смеются люди, уверенные в себе, в своих силах и в том деле, которому служат.

— Так все это была игра?