Серое братство (СИ)

Оценщик с видимым страхом отодвинул от себя монеты, словно это были ядовитые змеи, и дрожащей рукой показал на дверь. Мы не пошевелились.

— Я буду кричать! — разошелся оценщик. Может и правда, в этих монетах что-то было не так? Не будет человек бледнеть от одного вида простого золота. А ростовщик был перепуган не на шутку. Даже о барыше не помышлял.

Мы вышли из полутемной лавки ростовщика и переглянулись. Над нашими головами сгущались тучи. Поэт сказал:

— Я вчера видел человека…

— Какого? — не понял я сразу.

— Мы уходим в горы, к Воротам, — вместо объяснений огорошил меня напарник. — Егерь придумал жуткую авантюру, на которые он большой любитель. Однако я боюсь, что из этой мы вряд ли выберемся. Я тебя сразу предупреждаю, мальчик: будь готов ко всему. А в «Ракушку» я после загляну, как только время появится.

Поэт выглядел уставшим, чем в первые дни нашего знакомства. Куда-то подевалась его улыбка, лицо осунулось. Не знаю, может он переживал за поступки Братства, толкавшего меня в лапы дьявола, а может, я сам себе льстил, осознавая в себе какую-то значимость. Поэт состоял в Братстве изрядное количество лет, чтобы уже не мучиться угрызениями совести. По его разговорам выходило, что он только в Мирре был трижды, плавал на остров Рюген, где учился у монахов боевым искусствам и другим умениям, о которых он с таинственным видом поведал, что это позволяет владеть навыками редчайших видов борьбы не только с врагами, но и со своим телом. Борьба духа и тела весьма занимала моего напарника, но я никогда не видел, чтобы он воспользовался ими. Поэт просто убивал, без всяких изысков. Я же признавал за ним должность моего ангела-хранителя. Сколько же лет ему было, если он успел даже увидеть таинственный Хибустан, его песчаные берега с борта корабля, высокие скалы и неприступные рифы, о которые разбиваются зазевавшиеся мореплаватели. Перед Поэтом, как он сам признался, никогда не вставал вопрос: «а правильно ли я делаю?». Братство для него стало настоящим домом, пусть и с жестокими правилами, дисциплиной, со своим уставом, где в первую очередь решали задачу выживать в окружении враждебного мира, не забывая отправлять куда следует нехороших парней.

— Мы пойдем одни? — для задуманного дела не хватало парочки полков с хорошим вооружением.

— Тебя это так волнует? — усмешка тронула губы Поэта, чуть жестковатая, с каплей усталости. — Думаешь, нас бросили? Я тебе скажу, Гай, одно: каждый, кто связал себя с Братством, должен уметь в одиночку выполнять порученное ему дело. Когда нас двое — это усложняет ситуацию. Трое — это уже драка на каждом шагу. Несмотря на благосклонность святых отцов, за нашими головами охотятся многие, чтобы узнать, какие секреты держит в тайниках наш Орден. Они же думают, что мы сказочно богаты, купаемся в роскоши. А ведь даже наш Сход иногда кушает сухари и запивает их водой. Этим людям не по двадцать лет, они многое повидали. Я хочу тебе сказать, парень: ты должен в одиночку выследить врага, врасти в его шкуру, дышать как он, любить как он, любить то, что нравится ему, а не тебе. А после всего, что ты узнал об этом человеке, твоя последняя задача — сдать его охотникам. Увы, это так. Это — высшая точка мастерства. Вот Егерь… Он может мчаться по следу и искать нити, утерянные много лет назад. Есть еще парочка волков, с которыми даже я не знаком. А каждый из них контролирует свою территорию. Где они, как их зовут — понятия не имею. Но они тебя могут найти. А когда ты станешь другим, более опытным — ты никогда не бросишь свой дом. Это станет твоей сущностью, твоей пищей. И все же я посоветовал бы тебе никогда не доводить себя до такого момента. Найди хорошую девчонку, женись на ней, исчезни с наших глаз. Поверь, с твоими способностями, взятыми у Отшельника, ты сможешь защитить ее. Тебе уже нечего бояться. Только запомни! Примешь наши условия на Сходе — ты наш! Навеки!

— Так кто я сейчас? — я глубоко задумался над словами Поэта.

— Ты помогаешь Братству, но степень твоего посвящения настолько мала, что не позволяет нам вертеть тобой, как мы хотим.

— Значит, вы меня шантажируете?

— Конечно, — признался Поэт. — Но ты это замечаешь? Ты же сам охотно зацепился за тот крючок, который мы подкинули. Сам, добровольно! А теперь скажи честно: променял бы ты новую жизнь на сточную канаву, где тебя нашли бы на следующее утро после поимки? Я не шучу. Мы могли это сделать без всякого сожаления.

— Я еще с головой дружу, — обиделся я. Действительно, кто в здравом уме согласится на такой вариант? Лучше поработать на милых парней, а не гнить сейчас с блаженной улыбкой в канаве.

— Так ты уже не свернешь с того пути, на который встал? — Поэт выглядел серьезным, и я понял, что надо отвечать так же. И я почувствовал, что этим ответом отрежу путь к отступлению.

— Да, — как в холодную воду прыгнул.

— Тогда надо сделать еще одно дело. Пошли, — хлопнул меня по плечу напарник. — Странно, что я беру на себя ответственность за такое… Ладно, Егерь меня поддержит.