Серое небо асфальта

Димка стоял на подоконнике, закрыв глаза, и представлял, как ныряют с вышки в воду… именно так он собирался отпустить тело в свободное падение, а если удастся — в полёт…

— Свобода, нас примет радостно у входа! — тихо сказал он и стал крениться вперёд…

— Стоять! — железная рука, ухватила его за резинку пижамы, держа почти на весу… — Разговаривать будем как? в твоём полу-полёте или стоя… на привычном подоконном покрытии? — спросил хозяин руки.

— Отпусти! Слышишь? Достал уже, добрячок! Меня ждёт свобода! — Димка рванулся, но тщетно.

— Сейчас, постой, я только тебе выскажу, что остался должен сказать и можешь лететь, если захочешь! Согласен?

— Ну, что ещё?..

Демиург яростно всколотил бороду свободной рукой и с жаром начал:

— Ты может и освободишься… в своём относительном понимании и абсолютной глупости, если уже не болезни, но вспомни всё же о родных: сыне, жене, их желании помочь тебе, их жертвах, в конце концов, пусть даже материальных; о Маше, наконец! Неужели все эти люди отдали себя, своё, во имя твоего, довольно сомнительного, освобождения? А? — он горько усмехнулся. — Теперь тебе только и осталось, в благодарность за всё, повесить на них вину своего суицида! Как ты думаешь, они смогут с этим жить? Счастливо? С улыбкой? — Рука подтянула Димку в вертикальное положение и оставила в покое. — Я закончил, теперь можешь поступать, как считаешь нужным! — тихо молвил Демиург, взяв руки по швам, — Напомню только ещё… вдруг, проймёт… — он почесал кудлатый затылок и тряхнул гривой волос. — Слова архиерея Тихона из "Бесов"… — Его горящий взгляд вонзился в переносицу Димки, словно желая просверлить…

Тот яростно вытер пот со лба, но слова из волосатого рта неумолимо жгли, нарезая тонкую стружку в лобной кости и проникая, проникая, проникая…

"…Вас борет желание мученичества и жертвы собою; покорите и сие желание ваше, отложите… намерение ваше — и тогда уже всё поборете. Всю гордость свою и беса вашего посрамите! Победителем кончите, СВОБОДЫ достигнете!"

"Свободы достигнете…" — два заключительных слова прозвучали неожиданно гулко в нависшей вокруг тишине, и даже будто повторились в пространстве реверберационным эффектом…

— Да не борец же я, пойми! — крикнул Димка и обернулся…

Демиурга не было!

В дверях стоял Фрэд — ресницы на мокром месте, и за его спиной Лиза… Её руки привычно лежали на плечах сына, а глаза вопросительной болью искали в лице мужа…

— Пап, ты куда? — испуганно спросил сын и, протянув руку, словно желая удержать, быстро пошёл навстречу…