Серое проклятие

Мы и впрямь задремали, во всяком случае, я точно заснул, а когда проснулся, то обнаружил, что девушки тоже пригрелись и мирно посапывают. Даже жалко было нарушать такую идиллию, но надо было ехать, тем более что остальные уже проснулись - и спокойно проспавшая ночь в спальном мешке немая купеческая наследница, и покалеченный извозчик, который, как я предполагал, мог этой ночью и концы отдать. Не отдал - видать, проснулась, как у героя Джека Лондона, жажда жизни, а раз так, нам предстояло тащить его дальше. Правда, завтрака не предвиделось, все запасы съели еще вчера, но это было лишь дополнительным стимулом поскорее доползти до более цивилизованных мест. Правда, тащить носилки мне опять пришлось бессменно, а Эллина и Анель, так звали наше новое приобретение, периодически меняли друг друга, но тут уж ничего не поделать. Так и оставшаяся безымянной купеческая дочка неспешно трусила на моей лошади чуть позади, ловко управляя кобылой и не пытаясь ни обогнать нас, ни отстать.

Хорошо еще, идти сейчас, тем более при свете дня, было легко. Битого снега не имелось в принципе, а часа через два он и вовсе исчез. Словом, не успело еще солнце подняться в зенит, а мы уже подходили к поселку… Подгорный. Да-да, именно так, этот населенный пункт назывался точно так же, как и его собрат на другое стороне гор. Оставалось поаплодировать фантазии местных жителей, избавляющей путников от необходимости запоминать лишние названия, и спокойно направиться к видному издали постоялому двору.

По дороге, сгрузив раненого у порога его дома, я выдал ему аж три монеты, на чем, собственно, мои обязательства перед этим человеком закончились даже теоретически. Жаба, которая не так уж и часто меня беспокоила, проснулась и квакнула, что нехрен транжирить финансы на кого попало, но я решил не мелочиться. Тем более, три золотых - это, по меркам простых людей, охренительные деньги, пострадавшему их хватит, чтобы безбедно прожить несколько месяцев. Ну а жена этого мужика, женщина, на вид, решительная, вряд ли позволит ему спустить монеты на ерунду. Судя по тому, что она сразу же отправилась за целителем, в здравом смысле ей не откажешь.

Постоялый двор оказался самым обычным - я таким заведениям уже и счет потерял. Хозяин, подскочивший сразу же, без проблем расселил нас, благо свободных комнат было в избытке. Эллину и Анель я поселил в одной комнате, решив не оставлять последнюю без присмотра, а сам поинтересовался, где расположился караван погибшего в горах Махмуда.

Как оказалось, Махмуд был не чужд любви к комфорту. Во всяком случае, на постоялом дворе он останавливаться не пожелал, арендовав вместо этого большой дом на окраине поселка. Это было несложно - и дом тот, и постоялый двор принадлежали одному и тому же человеку. Просто второй дом использовался только в тот период, когда караваны через перевал шли один за другим, и три четверти года он стоял пустой и закрытый. Сейчас наличие такого здания было как раз на руку Махмуду, не желающему лишний раз афишировать цели своего приезда.

Когда мы подошел к дому, то, к моему удивлению, не обнаружил возле него охраны. И вообще, ни души вокруг не было. Более того, даже когда я пару раз стукнул кулаком в дверь, реакции не последовало, хотя грохот был такой, что мертвого разбудит - дверь гудела, посрамляя барабаны, а эффекта ноль. Лишь когда я воспользовался висящим у двери специально для этих целей металлическим кольцом, которое не сделало звук громче, но заставило его быть намного противнее, на мои действия, наконец, отреагировали. Во всяком случае, неспешные, шаркающие шаги я услышал четко.

- Хазаин нэ прынымаэт, - с непередаваемым гоблинским акцентом раздалось из-за двери, после чего шарканье возобновилось, на сей раз, от двери. Это меня, разумеется, взбесило, но я сдержался и только звезданул по двери ногой, так, что она загудела, как разъяренный шмель с корову весом.

Это возымело должный эффект, и две секунды спустя дверь распахнулась, явив мне среднего роста гоблина с помятой и наглой, как у большинства из них, физиономией. Причина помятости была видна невооруженным глазом - распространяемый им сивушный дух вызывал стойкое желание немедленно закусить. Видать, по молодости, а было тому гоблину лет двадцать, не больше, много пить и грамотно опохмеляться он еще не умел.

- Ти чэловэчэсцкый язык нэ понымаэщ, да?… - начал было гоблин, и тут же заткнулся, когда я без размаха ввинтил кулак ему в живот. Я тут же шагнул в сторону, и сделал это вовремя, поскольку все съеденное и выпитое им сегодня, а возможно, и вчера, тут же поперло наружу. К счастью, на меня не попало, а то не хватало еще, чтобы меня заблевала всякая тварь. Слегка добавив жертве кулаком в ухо, я втолкнул его в дом:

- Веди к старшему, скотина. И если хоть раз пискнешь, я тебя собственные яйца жрать заставлю.