Серое проклятие

Путь мы продолжили пешком, замаскировав по мере сил место побоища. Разумеется, был соблазн взять лошадей, но, подумав, мы единодушно отвергли эту мысль. Рано или поздно щенков хватятся, найдут, и тогда двое, приехавшие на приметных лошадях, будут первыми кандидатами на роль подозреваемых. Даже еще до того, как начнут нервничать, могут обратить внимание. Нет уж, лучше не бежать впереди паровоза, тем более что, по расчетам, до города оставалось ходьбы часа три-четыре, не больше.

Так оно в принципе и получилось. Через три с небольшим часа мы, заплатив входную пошлину (судя по ее величине, а также тому, что один из стражников сразу пошел в ближайшую лавку за пивом, опохмел всего наряда был включен в счет), уже входили в ворота Старой Гавани, городка небольшого, зажатого тесным кольцом стен и довольно затрапезного. Узкие, кривые улочки, на которых не везде можно было разминуться не то что телегам, но даже и двоим прохожим, дома, прилепившиеся друг к другу, не самый лучший запах… Мои города выглядели несколько более презентабельно, хотя, конечно, и там хватало недостатков — все же, если быть до конца честным, процесс модернизации жизни у нас еще только набирал обороты.

Гостиница, в которой мы остановились, особыми достоинствами не радовала. Не особыми, правда, тоже — если честно, достоинств у нее вообще не было, если не считать таковым воистину грабительскую цену. За те деньги, которые мне пришлось выложить, чтобы снять на ночь небольшую комнатку, в той же Солнечной Бухте я мог бы снять дом и жить с полным пансионом как минимум неделю. Когда же я потребовал горячей воды, чтобы помыться, на меня посмотрели так, словно я справил большую нужду прямо у дверей мэрии или совершил еще что-либо столь же кощунственное, попирающее все моральные устои.

Хорошо еще, съемом комнаты, договоренностями об ужине и прочими мелочами на правах уже бывавшей здесь путешественницы занялась Эллина. Она, кстати, и гостиницу выбрала, сказав, что это лучшее заведение города. Если она права, то худшие мне даже представить страшно. Тем не менее, немного поторговавшись, комнату она выбила, что само по себе казалось подвигом — народу было не протолкнуться.

Пока мы поднимались к находящейся на третьем этаже комнате, меня преследовал запах несвежих портянок. Похоже, те, кто остановился в этой гостинице, о гигиене имели минимальное представление. Более же всего удручала мысль, что, как только я скину сапоги, запах пополнится новыми, могучими оттенками. Впрочем, опасения оказались напрасными — едва мы скинули вещи, Эллина потащила меня обедать, причем на другой конец города — по ее словам, кухня нашей гостиницы своей цене, мягко говоря, не соответствовала. Я не стал с ней спорить, доверив выбор места профессионалу, и, как выяснилось, не прогадал, поскольку кухня в облюбованной ею забегаловке неожиданно оказалась вполне приличной. Ну а потом мы направились купаться — совсем рядом с городом в бухту впадала река, небольшая, но, как ни удивительно, незагаженная, так что мальчики — направо, девочки — налево и да здравствует чистота!

Вечером от меня не укрылось то, с какой брезгливостью моя спутница присматривается к белью на кровати. Сам я намерен был завалиться спать на полу, в походной постели. Не потому, что джентльмен и уступаю кровать даме, а потому, что вид серой, истертой от старости простыни не внушал мне доверия. К тому же, как я подозревал, матрас если и облегчал кому-то жизнь, так только населявшим его клопам. Как говорится, и дом, и стол, причем с доставкой блюд непосредственно к месту проживания. Пришлось, хихикнув про себя, прочитать клопогонный экзорцизм — если магия здесь не действует, то никто и не заметит, а если действует, то подобными заклинаниями, больше всего напоминающими сборник матерных слов и выражений, наверняка пользуются многие, и внимание мои действия не привлекут. Сработало оно, кстати, вполне штатно, и насекомые рядами и колоннами удалились к соседям. Впрочем, тысячей больше — тысячей меньше, вряд ли кто-то заметит. Заодно убралась и прочая живность, так что спать теперь можно было не опасаясь оказаться съеденным заживо. Да и сама мысль о том, что меня будет кусать насекомое, которое перед этим кормилось с чьего-то неизвестно сколько не мытого и чем болевшего тела, прилива энтузиазма не вызывала, так что очистка комнаты, по моему скромному мнению, являлась одной из важнейших задач. А на втором месте — полог тишины. Его я тоже поставил, а то за тонкой дощатой стеной храпели так, что хотелось взять подушку и пойти в гости решать проблему радикально.

Эллина наблюдала за исходом евреев из Египта… то есть, простите, насекомых из матраца с плохо скрываемой брезгливостью, но, к счастью, обошлось без визгов и прочей женской атрибутики. Все же профессия накладывает определенный отпечаток, в том числе положительно сказывается на выдержке. И только когда мы уже легли, она спросила:

— А скажи… почему у вас этого нет?

— Чего?

— Ну, клопов и прочей пакости. Мы сколько раз ночевали в гостинице, и ни разу нас не кусали.