Серое зеркало

– Но ведь не всё, что вы пишете, доходит до читателя, – Василий Богданович само участие.

– Всё! – уверенно отвечает Оля. – Что не берут СМИ, я в своем блоге публикую.

– И материалы про алмазную монополию? – голос Василия Богдановича становится вкрадчивым. – И про взятки в ФИФА?

– Ну, – Оля слегка смущена, – до ФИФА мы еще доберемся! А про алмазы мне посоветовали воздержаться… Сильно посоветовали. А откуда вы про этот материал вообще знаете? Я его почти никому не успела показать!

Василий Богданович не отвечает. Ему как раз принесли воду, он с наслаждением, очень вкусно выпивает целый стакан. Оля от нетерпения постукивает ногтем по столу.

– А хотите, – говорит наконец ее собеседник, – публиковать все, что считаете нужным? В большом серьезном СМИ? Печатная версия, плюс интернет-портал, плюс мобильное приложение.

– Все, что напишу? – усмехается Оля. – На большом ресурсе? Хотела бы я посмотреть на главреда, который на это пойдет.

– Вы правы, – кивает Василий Богданович, – главный редактор должен быть отважным… молодым, но при этом с заметной репутацией и большим опытом… с… как бы это сказать… цельным видением! И у нас есть только один кандидат на эту должность.

Оля слушает Василия Богдановича, раскрыв глаза. Она боится поверить в открывшиеся перед ней возможности.

– Вернее, кандидатка, – улыбается Василий Богданович.

* * *

Лев Петрович на своем рабочем месте, он внимательно читает бумаги из объемистой папки, лицо его непроницаемо. Напротив сидит Рита Наумова, молодая, красивая, подтянутая, с широко распахнутыми глазами, которые кажутся наивными. Впечатление это обманчиво. Внешность Риты вообще способна ввести в заблуждение любого, кто сталкивается с ней впервые. Даже ее настоящий возраст – 37 лет – определить на глаз невозможно.

Рита пытается уловить хоть какую-то реакцию шефа, но он продолжает методично просматривать одну бумажку за другой. Лев доходит до конца и говорит:

– Мало.

– Тут в основном годы, когда Рабцевич у нас работал, – оправдывается Рита. – После его увольнения нет почти ничего, только на его старших детей. Младшая совсем маленькая, она нам не поможет…

– Старший сын, – приказывает Лев.

– Да, я понимаю, – вроде бы соглашается Рита, но только чтобы поспорить, – он бизнесмен, домосед, его проще достать, но отцы обычно больше любят дочерей…

– Не умничай, – ласково говорит Лев Петрович, – простые решения – самые эффективные.

Рита поджимает губы, открывает папку, быстро и цепко выхватывает из нее нужные документы: копии личного дела Миши, фотографии его автомобиля, семейное фото, какие-то договоры, бухгалтерские документы. Лев Петрович любуется ее ловкими движениями, слегка наклонив голову.

– День рождения твоей мамы, – говорит он вдруг, – через три месяца. А ты послала на важное задание вместо себя этого… дебила. И даже толком не проинструктировала.

– Может у меня быть личная жизнь? – с вызовом отвечает Рита, не прекращая работы.

– Нет.

Рита неопределенно поводит плечом, наконец заканчивает отбор документов, укладывает в отдельную папку, рисует на ней маркером «NB». Встает и только после этого в упор смотрит на шефа.

– У вас нет женщины, – говорит она бесстрастно.

– О моих женщинах ничего неизвестно, – поправляет ее Лев Петрович.

– Вот именно, – кивает Рита, – журналисты могут объявить вас педиком. Или импотентом. Не знаю, что хуже.

Лев Петрович задумывается, кивает.

– Я тебя услышал. Спасибо, я не подумал.

Рита продолжает стоять, глядя на него. Лев Петрович хмурится, пытаясь разгадать эту паузу, – и разгадывает.

– Предлагаешь себя на эту роль?

– Я свободна, вы свободны. Служебный роман. В меру скандально, чтобы не афишировать. Но не настолько скандально, чтобы удержать новость в фокусе больше двух дней.

– Я подумаю.

Рита разворачивается и уходит. У нее почти идеальная талия (результат многих часов в тренажерке), женственные бедра, красивые ноги. Лев Петрович провожает ее фигуру оценивающим взглядом. Без похоти и страсти. Так конезаводчик смотрит на кобылу, которую ему пытаются продать. Рита уже на пороге кабинета, и тут он говорит:

– Когда сына подготовите, я сам к нему схожу.

Рита удивленно оборачивается на шефа. Он встречает ее прозрачным взглядом. Рита пожимает плечами и выходит.

* * *

Кухня скромной квартиры Константина. Людмила Николаевна с философским видом пьет чай, спокойно воспринимая нависшего над ней мужа, – она привыкшая.

– Что ты их защищаешь? – горячится Захар Иванович. – Они же все… этсама… бандиты!

Людмила Николаевна отпивает чай и спокойно макает в него сухарь, откусывает намокшую часть, с удовольствием жует. Захара Ивановича это бесит еще больше.

– Нет, ну посмотри на нее! У тебя отец с этими бендеровцами воевал, а ты?!

Последнюю фразу слышит входящий Константин, он устал, но доволен – позади насыщенный рабочий день.

– Бандеровцами, – автоматически поправляет он, подходя к маме и чмокая ее в макушку.

– Еще один! – обижается Захар Иванович. – Собрались тут!

Константин тоже спокойно воспринимает возмущение отца, он хладнокровно достает из холодильника тарелку с несколькими кусками курицы, ставит в микроволновку.