Серп и молот против самурайского меча

Соответствующие соглашения о транзите товаров и учреждении торговых представительств обеих стран и торговый договор были парафированы Молотовым и Татэкавой 12 июня 1941 г.

Придерживаясь нейтралитета в европейской войне, 18 марта 1941 г. на основании таможенного закона 1929 г. Народный комиссариат внешней торговли издал приказ о запрещении импорта в воюющие страны оружия, оборудования и медикаментов и других материалов, используемых в военных целях. В апреле того же года в СССР был также запрещен транзит упомянутых товаров. Но в июне в ходе переговоров с Японией о торговле и транзите товаров Микоян заключил с Татэкавой совершенно секретное «джентльментское соглашение», допускающее неофициальное исключение не только для продукции машиностроительной промышленности, но и некоторых видов оружия и даже самолетов.

И если сразу же после нападения Германии на СССР все такие японские грузы из районов Дальнего Востока, предназначенные для Германии, были возвращены в пункты их отправки в Японию, то германские товары, предназначенные для нее, все же были доставлены в Японию[78].

Парафированный же советско-японский торговый договор позднее так и не был подписан.

ГЛАВА 4 ПОДХОД СССР, ГЕРМАНИИ И ЯПОНИИ К ПРОБЛЕМЕ СОВЕТСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЙ В КАНУН ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (1940 Г. — ИЮНЬ 1941 Г.)

1. ПОЗИЦИЯ ЯПОНИИ И ГЕРМАНИИ

Позиция руководства СССР по вопросу о нормализации и дальнейшему улучшению отношений с Японией после событий на р. Халхин-Гол так же, как и с Германией, состояла в том, чтобы на основе взаимовыгодных двусторонних договоров и соглашений не допустить или отдалить войну с державами оси и, канализировав их агрессию против держав Запада, добиться, как и во время Первой мировой войны, пользуясь противоречиями между ними, нового ослабления капиталистической системы.

Задача Японии и Германии заключалась в том, чтобы в первую очередь путем улучшения отношений с СССР обеспечить себе тыл в борьбе за мировое господство с ведущими колониальными державами Запада — сначала с Великобританией, Францией и Нидерландами, а потом при благоприятном стечении обстоятельств разделаться с Советским Союзом как с менее опасным конкурентом на международной арене, которому на первом этапе осуществления этого стратегического плана была предложена часть «британского наследства» на Среднем Востоке.

При декларированной общности целей Японии и Германии в способе реализации этого плана между ними имелись существенные различия. Если Германия предлагала Японии улучшить отношения в рамках будущего многостороннего «пакта четырех», т.е. с участниками тройственного пакта (Германии, Японии и Италии) и Советским Союзом, то Япония решила урегулировать свои отношения с СССР на двусторонней основе, хотя в перспективе это не исключало совместного участия Японии и СССР в «пакте четырех».

Кроме того, исключительно важным представляется еще одно обстоятельство — в то время как у Японии декларированные и реальные цели на обозреваемый период в общем совпадали, у Германии подобное наблюдалось лишь до августа 1940 г. Поскольку блицкриг в отношении Великобритании не удался, Гитлер пришел к выводу, что опора Англии и США на Россию объясняется их надеждой на возможность затянуть войну с Германией и в конечном счете с помощью русских одержать над ней победу. Поэтому 31 июля того же года на секретном совещании высших руководителей Германии он заявил о своем решении нанести молниеносный сокрушительный удар по России, с тем чтобы развеять надежды своих главных противников и развязать руки Японии для войны с СССР[1]. Это решение сохранялось в строгой тайне от других держав оси. Следовательно, и тройственный пакт, и согласие на переговоры о «пакте четырех» выполняли для Германии в отличие от Японии роль камуфляжа с целью обеспечить внезапность нападения на нашу страну.

Впервые идея такого пакта была самостоятельно высказана в июле 1939 г. послом Японии в Италии Т. Сиратори в письме японскому правительству без какого бы то ни было вмешательства со стороны представителей Германии. Она была задумана с целью прекратить советскую помощь Китаю и таким образом поставить Китай на колени[2]. Но министр иностранных дел Японии Ё. Мацуока во втором правительстве Ф. Коноэ, лично не знакомый с Сиратори, придал этой идее более широкий характер, впервые увязав ее на совещании четырех министров Японии 9 сентября 1940 г. с планом раздела мира между державами оси и Советским Союзом. Лишь позднее, 19 и 26 сентября, ее повторили Риббентроп и Гитлер[3].