Серп

— Очень хорошо осознаю. И еще осознаю, что это просто смехотворно.

Верховный Клинок не ответил. Цитра напрасно пыталась высвободиться из проклятых наручников. Что за эпоха породила это мерзкое устройство? Что это был за мир, которому нужна была такая гадость?!

И тут из тени выступил другой человек, одетый в мантию цвета земли и зеленого леса. Серп Мандела.

— Ну наконец-то кто-то разумный! — сказала Цитра. — Серп Мандела, пожалуйста, помогите мне! Скажите ему, что я невиновна!

Серп Мандела покачал головой.

— Боюсь, не смогу, — печально отозвался он.

— Поговорите с серпом Кюри! Она знает, что я этого не делала!

— На данный момент ситуация слишком щекотливая, чтобы вовлекать в нее серпа Кюри, — отрезал Ксенократ. — Ее уведомят, как только мы установим твою виновность.

— Постойте… так она не знает, где я?

— Она знает, что мы задержали тебя, — сказал Ксенократ. — Подробности ей пока ни к чему.

Серп Мандела уселся в кресло напротив Цитры.

— Мы знаем, что ты залезла в «задний мозг» и попыталась уничтожить записи передвижений серпа Фарадея в день его смерти, чтобы помешать нашему внутреннему расследованию.

— Нет! Ничего такого я не делала! — Но чем яростнее она отрицала свою вину, тем более виноватой выглядела в их глазах.

— Но это не самое решающее доказательство, — проговорил серп Мандела. Затем, взглянув на Ксенократа, спросил: — Могу я показать ей?

Ксенократ кивнул. Мандела вытащил из кармана бумажную страницу и вложил ее в закованную руку Цитры. Та поднесла бумагу к глазам. Она не представляла себе, что там может быть написано.

Это была копия записи в дневнике. Цитра узнала почерк — без сомнения, он принадлежал серпу Фарадею. Она принялась читать, и сердце ее ухнуло в глубочайшую пропасть. Цитра даже не подозревала о существовании такого места в этом, да и в любом другом мире.

«Кажется, я совершил ужасную ошибку. Ученика ни в коем случае нельзя выбирать в спешке. Я поступил глупо. Но мне так хотелось передать кому-то все, что знаю и умею! Мне хотелось увеличить количество своих союзников в Ордене — людей, которые бы мыслили, как я.

По ночам она подходит к моей двери. Я слышу ее в темноте и могу лишь догадываться о ее намерениях. Но поймать ее входящей в мою спальню мне удалось только один раз. А если бы я спал — кто может сказать, что она сделала бы тогда?

Боюсь, она собирается прикончить меня. Она умна, решительна, расчетлива, а я слишком хорошо обучил ее искусству убивать. Пусть все знают, что если я умру, это будет не самопрополка. Если мне придет скоропостижный конец, виновата в этом будет ее рука, не моя».

Глаза Цитры наполнились слезами горечи.

— Почему? Почему он это написал?

Она начала сомневаться в собственном умственном здоровье.

— Существует только одна причина, Цитра, — произнес серп Мандела. — Наше расследование установило, что свидетели солгали о случившемся, поскольку были подкуплены. А затем злоумышленник исказил их личные данные, и теперь мы не можем найти этих свидетелей.

— Подкуплены! — Цитра уцепилась за соломинку. — Да! Их подкупили иммунитетом! Что доказывает — я тут ни при чем! Это мог сделать только другой серп!

— Мы проследили и эту линию, — сказал серп Мандела. — Преступник нанес своей жертве еще одно, последнее оскорбление. После смерти Фарадея убийца взломал защиту его кольца и воспользовался им, чтобы дать свидетелям иммунитет.

— Где кольцо, Цитра? — сурово вопросил Ксенократ.

Девушка больше не находила в себе сил посмотреть ему в глаза.

— Я не знаю…

— У меня к тебе только один вопрос, Цитра, — сказал серп Мандела. — Почему ты это сделала? Ты не признавала его систему ценностей? Ты работаешь на секту тонистов?

Цитра не отрывала глаз от роковой страницы в руках.

— Нет, ничего подобного!

Серп Мандела покачал головой и встал.

— За все годы моего служения я никогда не видел подобного безобразия. Ты позор для всех нас. — С этими словами он удалился, оставив Цитру наедине с Ксенократом.

Верховный Клинок несколько мгновений молча ходил туда-сюда. Цитра боялась поднять на него глаза.