Серпантин (СИ)

Поцеловав сестру в голову, Вика встала и направилась в уборную. Путь лежал через коридор, а значит мимо гостевой спальни. Вика задержалась у двери — в щель между ней и полом просачивался тусклый свет. Значит, не показалось — не спит. Неужели, надеется, что она передумает? Понять его можно. Но не нужно. А нужно миновать эту злосчастную дверь и вернуться в детскую. Достаточно на сегодня приключений.

Тишину нарушил приглушенный почти до шепота голос. Вика недолго колебалась — любопытство победило, так и не познав конкуренции. Она встала сбоку от неплотно притворенной двери на цыпочках, как вор, и прислушалась.

— Ну малыш, не надо, — уговаривал Макс с плохо скрытым отчаянием. — Хорошо, не буду так тебя называть. Но не надо делать из меня крайнего.

Он помолчал, выслушивая долгую отповедь. В полумраке над дверью блеснули стрелки часов — без двадцати шесть утра. Лучше времени для выяснения отношений не найти.

— Я хочу видеть нашего сына, — продолжал упорствовать Макс. — Нет, нашего. Ты не можешь взять и списать эти три года. Не можешь назначить меня отцом, а потом сделать вид, что мы чужие друг другу. Лиза, послушай…

Но его снова перебили. Надрывный женский голос летел из трубки, расстреливая Макса отрывистыми оскорблениями. Вика хотела уйти, но тело ее желало обратного. Ног она почти не ощущала, зато чувствовала, как что-то лопнуло внутри, и горячая волна поднялась до самого горла за воротником теплого свитера.

— Да послушай меня! — выпалил Макс, устав от возражений на том конце линии. — Мы можем поговорить спокойно? Что с тобой стряслось? Разве не ты у нас — образец выдержки и самоконтроля? Я просто хочу поговорить. Объяснить хочу. Можешь ты меня послушать?

Видимо, ему ответили резким отказом. И что-то прибавили в конце. Что-то очевидное, такое, что даже Вика поняла.

— Ну раз так, — протянул Макс пустым голосом. — С этого стоило начать. Спокойной ночи. Поцелуй за меня Яшку.

Разговор разбился на короткие гудки, которые отчетливо стучали в повисшей тишине, как прощальные выстрелы. Вика запрокинула голову, отыскивая в себе силы на дальнейшую дорогу, которая теперь казалась непреодолимой. Но нужно двигаться, нужно сойти с места пока не…

Удар пришелся в стену. Макс зашипел. Вика уже знала, что будет дальше: она смогла заставить себя сделать шаг в сторону, прежде чем дверь вылетела наружу, едва не задев ее. Макс шагнул в темноту и почувствовал чужое присутствие, а может узнал ее по запаху. С полминуты они смотрели друг на друга: испуганная газель на взбешенного льва. Вике стало невыносимо стыдно — как пошло оказаться застуканной.

— Тоже бессонница? — вибрирующим злостью шепотом спросил Макс. — Удивительное совпадение.

— Я не хотела, — попыталась защититься Вика, но только усугубила свое шаткое положение.

Он ринулся через густую тьму, ощупью найдя дверную ручку, чтобы вырваться из заточения. Вика недолго раздумывала: если бросит его сейчас, он уже никогда не вернется.

На этот раз под ватник набросила вязаный кардиган в пол — чей-то подарок матери. На ноги напялила шерстяные носки с пришитыми подошвами — вроде домашних тапочек. И выскользнула на улицу.

Макс сидел на нижней ступени крыльца, из-за спины его сочился в небо перистый дым. Вика молча уселась рядом, скрестив руки на коленях. Вид у нее, конечно, был чудовищный — растрепанная со сна, в дурацком ватнике, из-под которого свисают красные полы грубой вязки.

— Ну спроси, — велел Макс, впрочем, не пытаясь ни сбежать, ни прогнать пойманную шпионку. — Спроси, что я здесь делаю. Не хочешь? А я отвечу — сам не знаю.

— Пытаешься усидеть на двух стульях, — подсказала Вика, не успев прикусить язык.

Макс задумался. Вике больше всего хотелось исчезнуть, отмотать время и встать с кровати на десять минут позже. Чтобы не знать, чтобы растянуть ощущение мимолетного счастья еще на один день, покуда правда все равно не резанула бы ножом поперек глаз.

— А ты права, — признал Макс зло. — Именно так я и делаю. Но не думай, что мне в кайф.

— Я и не думаю.

— На твой взгляд, я — изверг?

— Ты — честный, — возразила Вика и даже выдавила жалкую улыбку.

— Да, и это вечно выходит мне боком.

Вика поежилась. Следы лихорадки еще ощущались в слабости и легком ознобе, но она предпочитала их не замечать.

— Лучше так, — заметила Вика негромко, — чем увязнуть во вранье и не знать, как выбраться.

— Большой опыт? — приподнял одну бровь Макс. Сигарета его истлела до самого фильтра, и он неохотно затушил ее в сырой земле.

— Кое-какой, — пожала Вика плечами. — С тех пор только честность.

— Ты или тебя?

— Меня. Но это в прошлом. Просто иногда не ожидаешь, что человек под блестящей оберткой окажется куском слизи.

— Ну-ка, давай поподробнее.

— Ничего интересного. Ездил один, обещал жениться, потом исчез. Вместе с деньгами и материнской золотой цепочкой.

— Подлец, — серьезно кивнул Макс, явно заинтересовавшись.