Серпентарий Евы (СИ)

Попутчик мой был от силы лет на пять старше меня, но волосы его с одной стороны изрядно подернуло сединой, и когда при разговоре он поворачивал голову вправо, казался еще лет на десять старше. Но это как раз довольно легко объяснялось — Владимир много лет был военным журналистом на Ближнем Востоке.

— В первый же месяц я случайно оказался в зоне так называемого «точечного обстрела», когда огонь ведется по якобы установленному местоположению боевиков, а не по мирному населению.

— Почему не уехали? — как-то механически спросила я. — Почему продолжили?

— Почему? Меня почти все об этом спрашивают. Людям нет никакого дела до войны, пока она не коснется их самих. Но и тогда они не будут ничего делать для защиты Родины, лишь будут требовать, чтобы их кто-то защитил. Мы стали абсолютным обществом потребителей. Между тем, в некоторых местах на нашей планете война идет всегда. Она вообще не прекращается… И беженцы, несут эту войну с собой… в себе. Они не знают другой жизни. По сути, у нас два мира. Развитые страны, к которым мы относим и себя, общество потребителей, играющее в гуманизм и страны «третьего мира», постоянно находящиеся в состоянии войны. Это два разных мира, которые не понимают друг друга, более того, уверены, что другой не имеет права на существование.

— Это все сложено. Я не интересуюсь политикой. — как всегда я пыталась избежать скользкой темы. Никогда не знаешь к чему может привести такая беседа — от громогласных восклицаний «Сталина на вас нет!» и «Разворовали страну» до уверенного «Им лучше знать, что для народа лучше» и «Мы же не знаем всю ситуацию, как мы можем сомневаться в правильности решений».

— А сейчас вы чем занимаетесь? — попытка сменить тему оказалась относительно удачной.

— Слышали о программе патриотического воспитания? Не та, которую пытаются внедрить в школьную программу. Вообще не представляю, как можно заставить любить Родину в обязательном порядке. Да там все больше на запретах основывается…

— А у вас?

— Военно-патриотические лагеря. В основном летние с программой физической подготовки, обязательными походами и курсом краеведения. Детям нужно узнавать о родной земле, о природе, учиться ответственности за свои поступки, за товарищей… раз уж в семье этому больше не учат. Сейчас как раз еду смотреть участок, где на следующий год планируем устроить еще один такой лагерь. Сразу же посмотрю окрестности. Места здесь красивые! А вы с какой целью в Петрозаводск?

— Я не в сам город. Хочу посмотреть острова с древними рисунками. Можно сказать, у меня индивидуальный тур по озеру с окрестностями.

— Не боитесь путешествовать в одиночку?

— Чего бояться? Я же не в Колумбию еду.

— Онега как море, может быть непредсказуемо…

Вода была ко мне благосклонна. Погода была тихой, словно давая шанс совершить задуманное, не было на озере волн, поэтому за несколько дней на небольшом катере удалость пройти довольно большое расстояние, посетив все места, что я планировала.

На «чёрте», месте у странного петроглифа, изображавшего не то Беса, не то пришельца, рассеченного ровно посередине глубокой трещиной, я осталась на ночь. Одна. Гид (он же капитан катера) оставаться в этом месте отказался напрочь, ссылаясь на непонятные мне суеверия. Договорились, что заберет меня утром.

Где же еще рождаться суевериям! Только здесь наряду с фигурами лосей, волков, птиц, охотников и вполне понятных символов, встречающихся в наскальных рисунках по всему миру, были изображены эти странные существа, чем-то похожие на людей. Но даже в далекие времена, задолго до покорения космоса, люди чувствовали, что это изображения вовсе не людей. Кого? Кого-то иного, неведомого… Опять же, то, что сейчас мы можем назвать «летающие тарелки», но как их мог изобразить доисторический художник много тысяч лет назад?

Гид не зря чурался этого места. Здесь я чувствовала силу. Здесь же, согласно моей карте, должно было быть место перехода. Где-то здесь… Но днем я его так и не смогла обнаружить.

Только когда стемнело, я поняла почему так и не смогла найти это место. На карте Ригора оно числилось как активное место перехода, и действительно, древние маги его не запечатывали, они им не пользовались по другой причине. И даже не потому, что оно было далеко от берега, под водой. В период ледников уровень воды был значительно ниже. Но в этот же период зону перехода надежно запечатали с этой стороны.

Я поняла это по остаточному свечению, которое и здесь видела каким-то непонятным способом. Просто видела и все. Светящийся круг под водой, вырывающиеся на поверхность редкие лучи, создающие в небе странные узоры — словно кто-то летит, меняющиеся, то исчезающие, то появляющиеся вновь.

Не с проста у мест силы такая слава. И до меня были люди, способные увидеть вот это все.

А вот способных запереть зону перехода на Земле не было. Что же там такое?

Я не сразу решилась раздеться и зайти в воду. Холодная. Она и летом не прогревалась… А теперь, в сентябре, думать о ночном заплыве было сумасшествием.