Серпентариум

Я встал рядом с ней, поздоровался. Даже слегка поклонился, как доминантному виду. Она робко басанула: «Маша, приятно, пойдём» и взяла меня за руку. Холодок пробежался по моей шее, но назад дороги не было. На улице было уже давным–давно за полночь, а мы всё шли по парку. Я пытался поддержать разговор, но выходило скверно. Парк был огромный, витиеватый и далеко не везде освещенный. И почти на каждом затемненном участке она предлагала сесть и посидеть. Я примерно понимал, к чему всё это идёт и каждый раз отнекивался, аргументируя это тем, что очень хочу насладиться прогулкой. И вот, в один злополучный момент я поскальзываюсь на грязевой луже и падаю аккурат на мою задницу, на которую как–раз и позарился мой дорогой тиран, в этот раз не удержавший меня. Падаю. Слышу хруст. Думаю: «Хоть бы спина. На скорой увезут меня в травму, вот и уважительная причина уйти, причём с кортежем». Но нет, это оказался последний кусочек, соединяющий меня со свободой, мой мобильный телефон. Хрустнул экран на телефоне, но он еще работал. Осталось процентов десять, они мне отсчитывали секунды, за которые я могу сбежать своими силами.

Тем временем девушка уже во всю начала штурмовать моё бренное тело, покрытое содержимым лужи и сожалеющими взглядами случайных прохожих. Я отнекиваюсь, говорю про живопись, а она трогает хуй, к сожалению, мой, к счастью – через штаны. Я стараюсь уйти в искусство, она настаивает на порнографии. Трахать бочку с мясом посреди ночного парка в мои планы не входило, не хотелось. Обижать не хотелось тоже, как бы то ни было – она человек, и я ей понравился. Просто слегка сумасшедший, совсем немного. Была бы она чуть тактичнее я бы, может, и пообщался с ней. И продолжил бы дальше общение, как хороший знакомый, ведь как ни странно – примеры подобные есть.

Я погряз в своих размышлениях, стараясь уйти от ситуации как можно дальше и просто дотерпеть до конца, когда её успокоит хотя бы моя безучастность. Вдруг она снимает с себя куртку, накидывает себе на голову и становится на колени передо мной. Паника пронзила голову, мой член висел над охотничьим капканом, который вот–вот захлопнется, удалив мне самое ценное – мою мужскую гордость. Я был больше не альфа–самец, совсем нет. В тот момент я был её личным кроликом, который завис в прыжке над пропастью, под именем «хохотальник». А иначе её рот нельзя было назвать.

В тот момент я, вдруг, вспомнил, что одним из самых любимых фильмов моего отца был «Крокодил Данди». Он там на крокодилов охотился. Похожих на эту суку крокодилов.

Я пытался спастись бегством. Начал плавно вставать, но она навалилась на меня всем весом и взяла все разом в рот. Это был конец. Мой, у неё во рту, блять.

У меня был выбор – лишиться члена или чести. Я выбрал нейтральное, а именно хитрость. Схватил её за голову и воткнул максимально глубоко. И так долго, чтоб она точно подавилась. Она начала кашлять мне в джинсы, после чего я резко её отпустил. Слюни полетели по всем сторонам, а я быстро натянул штаны и побежал в сторону метро.

Это был один из самых страшных дней в моей жизни! Меня использовали. Дома я включил душ, сел и обнял коленки. Я был использован, пусть не до конца, но был.

Вот–вот Лёх, я тебе что и говорю. Никогда не верь шлюхам, банкам и фотографиям! Запомни, пожалуйста. На фотографиях ведь часто видно эти вот жопки, аккуратно упакованные в джинсики. А в реале, бывает, даже наоборот.

Ну ты ведь понимал, что накал историй будет увеличиваться – теперь не криви так лицо. Ты ведь знаешь, в отличие от ваших жалких тумбочек – мой шкаф со скелетами всегда открыт. Приходи и смотри! Мне нечего скрывать. Это и есть моя честь, и у меня её видно. Да, моя честь грязна и плоха, ну а как иначе научить тебя? Как иначе рассказать тебе истины, если правда тебе кажется пошлой, а во лжи нет смысла?

12

Чего ты, Лёх, унылый такой? Писять, наверное, хочешь? Ну ладно, давай я отвяжу тебя, сходи. Вроде не туго привязал, чего руки то посинели? Я же шибарист потомственный, мой дед рисовал связанных женщин. Вот я и запомнил. Ещё для качества моих узлов безусловно помогли те узоры на ковре в моей комнате. Когда я лежал и рассматривал их перед сном прям представлял, как связываю тебя, братан. Хотя, такой молчаливый и глупый утырок как ты никогда бы не оценил красоту узора советского ковра.

Ну всё, вот ты и у туалета. А хотя, подожди. Вроде не рассказывал тебе историю про Диану? Диана прикольная была, обиженная миром и, конкретно, одним мужчиной. Ну а мы с тобой по жизни кто? Конечно не мужчины, мы ведь вымышленные, ты и я. А она настоящей была, гибкая как кошка. Красивые белые волосы, тонкая шейка, прекрасная фигура. Тоненькая такая, крохотная вся. Голос такой, подростковый, немного пищит и хрипит, как радио. Но поёт то красиво.