Серпентин − змеиный камень

‒ Это жизнь, ‒ Инге присела на кровать, на которой только что лежала и предавалась горьким думам Герда. ‒ Если вписываешься в каноны общества ‒ ты свой, отличаешься ото всех ‒ ты изгой. Так и я ‒ надо мной смеются, потому что я имела неосторожность родиться не такой красивой как Рената. Ты тоже не такая как они. Хоть в миллион раз порядочнее, добрее и честнее Ренаты и Риджите вместе взятых. Но знаешь, что самое мерзкое?

‒ Догадываюсь, ‒ печально усмехнулась юная леди Вардас.

‒ Они ненавидят друг друга, ‒ покачала головой Инге. ‒ Рената безумно завидует Риджите!

‒ С чего это вдруг? ‒ это было странно для понимания Герды ‒ поддерживать дружеские отношения, но при этом испытывать друг к другу нечто подобное. Впрочем, зависть, как чувство, вообще была для дочери лорда Вардаса недоступна для постижения.

‒ Потому что она всегда одета в самые роскошные наряды и увешана дорогими украшениями. Если бы ты слышала, какие скандалы закатывает моя сестра отцу, если он отказывается купить ей безделицу подороже.

Инге вздохнула.

‒ Но ведь другие молодые леди охотно дружат с тобой? ‒ Герда даже не знала ‒ смеяться ей или плакать от таких откровений, что ни новость ‒ то сюрприз.

‒ Нет, конечно, ‒ безразлично покачала головой незваная гостья.

‒ Разве хотя бы из желания быть ближе к твоей сестре?

‒ Чаще всего меня предпочитают не замечать. А Рената меня и вовсе терпеть не может.

‒ Но за что может так не любить родная сестра? ‒ удивилась Герда.

‒ Наверное, за то, что я знаю, какова она на самом деле, всегда сообщаю ей о том, когда она не права и все высказываю ей в глаза. Сестра очень злится на меня.

‒ А как же родители? ‒ у дочери лорда Вардаса не укладывалось в голове, что отношения близких родственников могут быть такими.

‒ Мама болеет, ей не до наших проблем, а отец всё время занят. Но, если бы ты жила при дворе достаточно долго, ты поняла, что такие отношения ‒ это обыденность для высшей знати.

‒ Я не понимаю такой обыденности, ‒ изумленно покачала головой Герда.

‒ Наверное, я тоже, ‒ тяжко вздохнула Инге.

Девушки грустно замолчали. Герда смотрела в окно на резвящихся Майло и Бригги ‒ благо покои ее семьи в замке, как раз выходили именно на лужайку, где обычно гуляли дети. Ей было тягостна мысль о том, что она своей глупостью и легкомыслием накликала бед на всю семью.

‒ Но знаешь, ‒ снова заговорила гостья. ‒ Я ведь пришла к тебе не за тем, чтобы жаловаться и роптать на судьбу.

‒ А для чего же?

‒ Сегодня после обеда девушки собираются пойти в Северную башню, ‒ при этих словах у младшей леди Браггитас озорно загорелись глаза.

‒ Но зачем? ‒ в очередной раз удивилась Герда. ‒ Неужели они хотят увидеть Оракула?

‒ И услышать тоже.

‒ Пречистая Жива! Они отправятся туда за предсказаниями?

Юная леди Вардас даже на некоторое время забыла о своих бедах. Об Оракуле она только слышала и то довольно мало, в основном в детстве от Удвига, который обещал ее отвести в ту самую Северную башню и показать ей легендарного предсказателя. Истории о нем больше напоминали сказки, поэтому со временем Оракул и сам стал казаться еще одной сказкой, которую в очередной раз рассказала старенькая няня Аника.

‒ Почему бы нам тоже не развеяться? ‒ бодро предложила Инге.

‒ Ну, нет! ‒ отрезала Герда. ‒ Еще раз встретиться с напыщенной Риджите и твоей сестрой и увидеть, как они от меня воротят свои брезгливые носы?

‒ Не обязательно идти вместе с ними после обеда! ‒ попыталась развеять зарождающиеся сомнения Инге. ‒ Давай навестим Оракула прямо сейчас!

Герда внимательно посмотрела на младшую леди Браггитас, которая, в отличие от сестры, была совершенно искренна и абсолютно бесхитростна в своей какой-то детской непосредственности. Инге застыла в ожидании ответа с таким радостным выражением лица, казалось, она еле-еле сдерживает чувства, рвущиеся бурным потоком наружу. Понятно, почему при дворе она выглядела белой вороной ‒ качества, присущие девушке, слишком сильно оттеняли ее на фоне Ренаты. Не такая красивая, как она, Инге была намного приятнее в общении, потому как делала это в абсолютно непринужденной манере, без присущего Ренате высокомерия и снисходительности. Две родные сестры, а такие разные ‒ подумалось Герде, и стало немножко грустно и обидно за рыжеволосую мечтательницу. В тяжкую минуту юную леди Вардас поддержали близкие люди ‒ мама, папа, даже братья нашли для нее добрые слова, не говоря уже о самых младших, которые наносили ей полевых цветов, только чтобы старшая сестрица не плакала.