Серпентина (ЛП)

- Но мы ведь разные, - сказала она. – Я же недавно начала их видеть. Ты же с детства их видел, за что и был изгнан.

Он кивнул и начал выдергивать траву из земли, его плечи напряглись.

- Ты не испугалась их, Скайбрайт?

- Не совсем, - ответила она. И она помнила, что он сказал ей прошлым вечером перед их поцелуем.

«Я никогда не говорил о прошлом с другими монахами».

Она вдруг поняла, что существовал веселый Кай Сен, полный шуток – надежный юноша, что жил среди монахов, - и этот юноша перед ней, скорчившийся, словно пытвшийся защитить себя, все еще испытывающий злость и боль в сердце за то, что его бросили родители, за то, что в монастыре его тоже не до конца приняли. Она хотела дотронуться до него, как-то облегчить его боль и печаль.

Наконец, она тихо сказала:

- Я тоже сирота, Кай Сен.

Его голова резко поднялась.

- Может, это прозвучало легкомысленно. Но я знаю, что это ничего не изменит. Моя мать бросила меня. Я о ней никогда и не думала…

- Никогда? – удивился Кай Сен.

- Нет. Я не видела смысла думать об этом, но сейчас…

Теперь она думала.

- Прости, Скайбрайт, - его рука скользнула по ее спине, а потом притянула ее ближе, они склонились друг к другу. – Монахи говорят, что те, что могут видеть мертвых, одной ногой в этом мире и другой – в загробном.

- И ты чувствуешь, словно ты одной ногой здесь, а другой – в аду? – она все же знала, что Кай Сен был человеком, в отличие от нее.

Кай Сен ладонью гладил ее по руке, успокаивая.

- Не знаю, честно говоря. Я знаю ли, что всегда был отмечен, как другой, - он поднял голову, и Скайбрайт коснулась его метки пальцем. Он замер и, похоже, задержал дыхание.

- Ты думаешь, что твое… ясновидение связано с этим? – спросила она.

Он схватил ее за руку, осторожно уводя ее ладонь от горла.

- Да, - он контролировал себя, утратив веселье. И она поняла, что она первой дотронулась до его метки.

- Один из призраков сказал, что в загробном мире брешь, они оттуда сбежали, - прошептала она.

- Так и есть. Голодные духи уже пришли, хотя Фестиваль Призраков начнется через несколько дней. Монастырь весь встревожен. Настоятелю не нравятся истории путников из провинции.

Скайбрайт замерла.

- Какие истории?

- И крестьяне, и знать замечали… странности. Человек, что в два раза выше обычного смертного, да еще и с птичьей головой и черными крыльями из плеч. Дети без рук, но с ладонью вместо рта…

Она поежилась, и он мягко поцеловал ее в щеку. Скайбрайт снова ощутила его запах камфары.

- Прости. Я не должен был говорить это.

- Нет. Я рада, что ты мне рассказал.

Кай Сен потер лоб, не скрывая усталость.

- Настоятель разослал указания в ближайшие города и села, предупреждая людей, что нужно быть осторожными. Ночью дом покидать нельзя, особенно, после участившихся краж, - он отпустил ее руку. – Будь осторожнее, Скайбрайт. Я не знаю, почему духи показывают себя нам обоим.

Она смотрела на их руки, пальцы были переплетены, она хотела быть искренней с ним. Или сказать ему, что он не нравится ей, что она не хочет его видеть. Сделать все проще. Но она слишком дорожила его обществом и поцелуями, чтобы сдаваться.

- Обещаешь, что будешь осторожна?

Она сжала его руку.

- Но что это значит? Демоны существуют?

- Я сам их не видел, но слухов слишком много. Если брешь между мирами действительно есть, любой демон или монстр может пройти сюда, - Кай Сен встал и помог ей подняться. – А это значит, что монахам пора воевать.

* * *

Они неохотно расстались. Скайбрайт приняла еще один поцелуй в щеку, хотя очень хотела повалить Кай Сена на землю и целовать так, как это было ночью, когда его руки обвивали ее.

Ее голова кружилась от всего нового, она получила мало информации о змеином демоне, о раннем появлении голодных духов и бреши в ад. Кай Сен сказал, что им какое-то время придется не видеться, и Скайбрайт была опечалена этим. Сильнее, чем должна была чувствовать к юноше, которого не так давно встретила, которого едва знала.

Веселый солнечный свет и синее небо, казалось, насмехались над произошедшим между ними.

* * *

Этим вечером Скайбрайт лежала без сна в кровати, ожидая возвращения голодных духов. Но не слышно было ничего, кроме стрекота сверчков. Она вернулась мыслями к Кай Сену, что прочитал ради нее о змеиных демонах. Если она была такой, изменить это уже нельзя. Но он может попытаться контролировать момент превращения. Схватив зеркальце и сунув его в рюкзак, она прокралась в тихий двор, залитый лунным светом, а потом через служебный ход вышла наружу, открыв дверь ключом.

Она не должна была ходить в лес так часто. Но она должна была найти больше о том, кем или чем стала, найти способ контролировать преображение. Она не могла рисковать тем, что кто-то раскроет ее сущность, увидев в спальне змеей, она должна была понять, как возвращаться самостоятельно. И глубоко внутри, как она отмечала, дикость взывала к ней.