Сэру Филиппу, с любовью

Элоиза стояла молча, не зная, что еще сказать. Она отвернулась от Энтони — он все равно знал, что она плачет, но Элоизе не хотелось, чтобы брат видел ее слезы.

— Я выйду за него, — проговорила она, всхлипывая. — Но мне хотелось… хотелось бы…

Энтони помолчал, ожидая продолжения: он понимал, что сестре в ее состоянии сейчас трудно разговаривать. Но Элоиза продолжала молчать, и Энтони спросил:

— Так чего бы тебе хотелось, Элоиза?

— Хотелось бы, чтобы это был брак по любви, — прошептала она так тихо, что сама едва слышала себя.

Энтони, тем не менее, отлично расслышал ее слова — он всегда славился своим удивительным слухом.

— Я понимаю тебя, — сухо произнес он, кивнув. — Но что теперь делать — раньше надо было думать!

В эту минуту Элоиза готова была возненавидеть брата.

— Ты должен знать, о чем я говорю, — попыталась объяснить она. — Ты сам в свое время вступал в брак по любви!

— Да будет тебе известно, — тон Энтони давал понять, что ему не очень нравится, что разговор перешел на его персону, — что я женился на Кейт потому, что нас с ней застукали в весьма щекотливой ситуации, а человек, который нас заметил, едва ли не самый большой сплетник во всей Англии.

Элоиза закусила губу. Со дня свадьбы Энтони прошло так много времени, что она уже и не помнила, при каких обстоятельствах был заключен этот брак.

— Я не любил тогда свою жену, — заявил Энтони. — А если и любил… — голос его стал мягче, в нем появились ностальгические нотки, — если и любил, то еще не осознавал этого.

— Как бы то ни было, — заключила Элоиза, — можно сказать, что тебе все-таки повезло в браке, Энтони.

“Как знать, может быть, и мне с сэром Филиппом, в конце концов, так же повезет!” — подумалось ей.

— Ты права, — улыбнулся вдруг Энтони, словно вовсе и не сердился на нее только что.

— Я, должно быть, ужасная эгоистка! — Проговорила Элоиза. — Когда Пенелопа вышла замуж, мне было очень одиноко… я думала только о себе… Боже мой, какая же я эгоистка, Энтони!

— Все нормально, Элоиза. — В улыбке Энтони сквозила какая-то светлая грусть. — Ты не эгоистка. И ты знаешь это.

Девушка посмотрела на брата, пораженная внезапной переменой, произошедшей в кем. И перемена эта пришлась как нельзя более кстати: если бы Энтони снова начал кричать на нее, произнес еще хотя бы слово повышенным тоном, Элоиза не выдержала бы и сорвалась на него. А это могло бы испортить отношения между сестрой и братом раз и навсегда.

— Конечно, — поспешила заверить она Энтони, — я была рада за Колина и Пенелопу… то есть и была, и сейчас рада…

— Я это знаю, — кивнул он.

— Но я и завидовала их счастью. А я не должна была им завидовать!

— Это, может быть, и правда не очень хорошо, Элоиза, но это естественно. Все люди грешны…

— После этой свадьбы Пенелопа стала мне, по сути дела, сестрой… Я не должна была им завидовать!

— Ты же уже сказала, что радовалась за нее!

— Да. Сказала. Сказала — и действительно радуюсь.

Энтони улыбнулся, терпеливо выжидая, чтобы она продолжала.

— Но после их свадьбы я вдруг почувствовала себя очень одинокой… и старой. — Элоиза посмотрела на брата, пытаясь определить, действительно ли он понимает ее. — Я никогда раньше не боялась остаться старой девой, а тут вдруг…

— Господи, откуда такие мысли, Элоиза? Молодая, красивая…

— Я, конечно, допускала такой вариант — я могу остаться старой девой, — но раньше почему-то это не особенно пугало меня. Должно быть, я успокаивала себя тем, что Пенелопа тоже останется старой девой и всегда будет рядом со мной. Конечно, это не очень хорошо, когда у тебя какие-то проблемы, утешаться тем, что у другого такие же…

— Я думаю, — усмехнулся Энтони, — Пенелопа сама не ожидала, что когда-нибудь выйдет замуж! Честно говоря, я и представить себе не мог, что они с Колином поженятся. Вроде бы знали друг друга много лет, и, хотя и дружили, никакой особой любви между ними не было, а потом вдруг вспыхнула… Но, как говорится, неисповедимы пути Господни!

Элоиза кивнула, задумавшись, способна ли она сама к внезапно вспыхнувшей любви. Пожалуй, вряд ли — она всегда жила рассудком, а не эмоциями.

— Я рада, что они поженились, — в сотый раз повторила Элоиза.

— Я это знаю, — снова кивнул Энтони.

— Мы с сэром Филиппом, — Элоиза кивнула на дверь, хотя Филипп, скорее всего, находился сейчас этажом ниже, в столовой, — переписывались почти год. Затем он вдруг заговорил обо мне как о своей возможной жене. Поначалу эта идея показалась мне безумной. Жениться на женщине, которую даже ни разу не видел — кто на это способен? И я ничего не ответила ему.

Помолчав, Элоиза продолжала: