Сервантес

Новым генеральным комиссаром был назначен Педро де Исунса. Сразу же после назначения новый глава отправился в Севилью, чтобы во всем разобраться и покончить с порочной практикой ворующих интендантов. Сервантес, вероятно, был рад появлению нового и честного руководителя, который должен был навести порядок. Для него приезд генерального комиссара ознаменовался двумя событиями: были продлены его полномочия в качестве закупщика, но подневное жалованье было снижено с 12 реалов до 10.

Летом 1591 года Мигель много разъезжает по югу Испании. С наступлением осени он едет в Эстерону в поисках пшеницы и ячменя. В декабре он в Монтилье, где имеет возможность лицезреть двух «ведьм», мать и дочь, прозванных «Камачас», позднее отправленных Инквизицией на костер. Отблески этого реального события появятся позднее в «Новелле о беседе собак», в рассказе Бергансы, который приезжает в Монтилью и встречается с ведьмой Каньисарес. Судя по детальному описанию ведовских обрядов, Сервантес был хорошо осведомлен об их отправлении.

Спустя несколько дней помощник комиссара Сервантеса Николас Бенито из-за одной незаконной реквизиции поссорился с Сальвадором Торо, управляющим королевскими складами в деревне Теба, недалеко от Малаги. Торо обратился непосредственно к генеральному комиссару Исунсе и потребовал за противоправные действия Бенито компенсацию в размере 600 тысяч мараведис. Сервантес, безусловно, нес ответственность за действия своего помощника. Но его спасло поручительство Исунсы, который в письме королю в январе 1592 года гарантировал честность своего комиссара.

С приходом весны дон Мигель начал снова объезжать просторы южной Испании. Теперь его ориентирами были Андухар и Хайен. Затем он вернулся в Севилью, где уже в который раз оказавшись «на мели» да к тому же заболев, был вынужден просить прибежища в гостинице у Томаса Гутьерреса.

Как пишет Бруно Франк, «в „Греческой вдове“ всегда находился кров для разъезжающего комиссара. Как бы ни был велик наплыв гостей — купцов и капитанов, знатных дворян и проходимцев, офицеров, менял и почетно сопровождаемых дам, — Сервантеса неизменно ожидали постель и тарелка, когда он, усталый и полный отвращения, возвращался после своих экзекуций. Из-за оплаты сразу же возникла заминка. Он пригрозил, что съедет. Но хозяин и друг разрешил щекотливый вопрос однажды и навсегда — могучим, низким, ржавогромыхающим смехом. С этого дня Сервантесу стали за обедом стелить скатерть — баловство, выпадающее на долю лишь особенно важных путешественников. Гутьеррес ухаживал за его мулом, он отдавал в стирку его белье, он ссужал ему деньги, он стоял за него горой».

Сальвадор Торо, подававший в свое время жалобу на Сервантеса, не угомонился. В начале лета 1592 года прибыв в Мадрид, он подал официальную жалобу на генерального комиссара Исунсу. Естественно, дон Мигель также был вовлечен в эту тяжбу.

Беда не приходит одна. В это же время Военный Совет (Consejo de Guerra) потребовал от Сервантеса в сжатые сроки ликвидировать его задолженность казне в размере 27 тысяч мараведис. Откуда взялся этот долг, толком неясно, но Сервантес сумел ликвидировать эту задолженность. И в начале сентября комиссар отправился в новую «продовольственную» поездку. Девятнадцатого числа он уже в Кастро дель Рио. Там его настигает приказ об аресте, отданный коррехидором Эсихи Франсиско Москосо, за незаконную продажу пшеницы. В действительности Москосо не имел таких полномочий. Но Антонио Гевара, отстраненный от должности еще в апреле, скончался в столице 27 декабря, прежде чем комиссия, проводившая расследование, успела прийти к каким-либо выводам. Еще пятеро, проходивших по этому делу, были повешены.

Сервантеса заключили в тюрьму Кастро дель Рио, и только очередное вмешательство генерального комиссара Исунсы вызволило его из камеры. Однако на этом град несчастий, сыпавшихся на его голову за время комиссарской службы, не завершился. Мигеля обвинили в очередной недостаче, но ему вновь повезло — жалоба не подтвердилась. Из очередной дрязги комиссар вышел победителем.

По возвращении в Севилью автор «Галатеи» бездействует около полугода. В июле 1593 года от Мигеля де Овьедо, занявшего должность Исунсы, комиссар получает приказ о новой реквизиционной поездке. Суровая зима нанесла урожаю тяжелые раны, и Сервантесу приходится всячески выкручиваться из создавшегося дефицита продовольствия.

Новое несчастье — 19 октября 1593 года скоропостижно умирает 73-летняя мать Сервантеса донья Леонора де Кортинас. Документы свидетельствуют, что она скончалась в относительном достатке. Канаважио полагает, что источник этого достатка — следствие очередной связи сестры Мигеля Андреа де Сервантес с неким загадочным флорентийским негоциантом Санти Амбросио, который, как и многие из его соотечественников, обосновал свой бизнес в Мадриде.