Сервантес

В декабре 1604 года последние листы романа, изданного на дешевой бумаге, вышли из-под печатного станка. Корректору Мурсиа де ла Льяне было официально поручено «вычищать» работу. Выполнил он свое дело халтурно — «Дон Кихот» вышел со множеством типографских ошибок и опечаток. Учитывая количество сюжетных нестыковок, можно подумать, что этот сеньор вообще не открывал роман, чем доставил множество трудностей будущим комментаторам «Дон Кихота».

Возникает вопрос: почему же сам Сервантес не исправил очевидные погрешности и нестыковки в романе? Выпуская книгу, он торопился — это ясно, очевидно и понятно. Но в последующих изданиях? Исследователь В. Багно пишет, что «Сервантес… не был склонен исправлять все из замеченных им или первыми читателями „Дон Кихота“ „противоречий“. Гений вправе иметь свои представления о художественном времени и пространстве, о сцеплениях сюжетных линий, мотивов и фактов, тем более что в действительности он их не навязывает. Не говоря уже о том, что многие из пресловутых „ошибок“ не более как свидетельство невнимательности, невежества или эстетического догматизма некоторых сервантесоведов».

Полагаю, что эти огрехи текста для Сервантеса и его «Дон Кихота», для мировой культуры не существенны, здесь вступают в силу законы «большой» истории.

В декабре была утверждена продажная цена тома в переплете — 290,5 мараведис за 83 листа в 1/8, что составляло 664 страницы романа. Установленная цена была вполне приемлемой для того, чтобы разошлись по крайней мере 500 экземпляров первого издания. На прилавках книжных магазинов роман появился в начале января 1605 года. До нас дошло 8 экземпляров этого первого издания. По традиции эпохи роману было предпослано посвящение вельможе. В данном случае — одному из богатейших аристократов Испании двадцатисемилетнему Алонсо Диего Лопесу де Суньига-и-Сотомайору, герцогу де Бехару (1588–1619). Об отношениях между писателем и герцогом нам ничего не известно. Не похоже, чтобы этот юный вельможа был добрым меценатом, наоборот, он был известен своими пренебрежительными и высокомерными высказываниями о поэтах и писателях. Его отношения с Сервантесом не были, очевидно, ни долгими, ни прочными, поскольку «Назидательные новеллы» и вторая часть «Дон Кихота», «Восемь комедий и восемь интермедий» и «Странствия Персилеса и Сихизмунды» вышли уже с посвящением графу де Лемосу. Известно также, что посвящение Сервантеса герцогу де Бехару представляло собой компиляцию фраз из посвящения Фернандо де Эрреры^{181} другому вельможе — маркизу де Айамонте. Некоторые исследователи полагают, что здесь таилась скрытая ирония по отношению к персоне герцога. В любом случае последствий это не имело никаких. А сам герцог позднее был еще раз увековечен, на этот раз Гонгорой,^{182} посвятившим ему «Уединения» (1613).

Сам Сервантес как писатель чувствовал себя уверенно. Во всяком случае, его не пугали будущие нападки на роман. Об этом свидетельствует его фраза из «Пролога»: «Я же только считаюсь отцом Дон Кихота, — на самом деле я его отчим, и не собираюсь идти проторенной дорогой и, как это делают иные, почти со слезами на глазах умолять тебя, дражайший читатель, простить моему детищу его недостатки или же посмотреть на них сквозь пальцы…»

Уверенность автора в себе и своем произведении видна и из подбора похвальных сонетов к «Дон Кихоту». Обычно их писали известные авторы, чтобы привлечь внимание читателей к книге. Своего рода визитная карточка издания. Сервантес эти сонеты сочинил сам. Сам и для себя. Это явствует из шутовских названий их авторов: Амадис Галльский, Дон Бельянис Греческий, Весельчак Сумбурный Стихотворец, Неистовый Роланд и т. д.

Дон Мигель был совершенно уверен в успехе романа и не боялся язвительных откликов собратьев по перу, благо они уже успели появиться еще до выхода романа. «Дон Кихот», похоже, был известен в литературных кругах еще в рукописи. Это явствует из текстов некоторых литературных произведений эпохи, что какое-то время наводило исследователей на мысль о существовании еще одной более ранней версии первой части «Дон Кихота», не дошедшей до нас.

Таких откликов на роман два. Первый — вступительные стихи к повести некоего врача из Толедо Франсиско Лопеса де Убеды «Плутовка Хустина», где роман Сервантеса был помещен в один ряд с такими известными произведениями, как «Селестина», «Жизнь Ласарильо с Тормеса» и «Гусман де Альфараче» (признак несомненного успеха).

Второй принадлежит Лопе де Вега, который в письме из Толедо от 14 августа 1604 года, то есть за шесть месяцев до появления «Дон Кихота» в продаже, писал герцогу де Сессе: «О поэтах не буду говорить ничего, в наш век их хватает, многие еще в завязи, готовясь расцвести к будущему году. Но среди них нет ни одного столь плохого, как Сервантес, ни столь глупого, чтобы хвалить „Дон Кихота“». Мы уже вскользь упоминали ранее об этом письме Лопе. Есть предположение, что это апокриф или же, что тоже вероятно, дата послания не верна.