Серые ангелы

В Кимберли, едва он добрался до этого городишки, его сразу же потащили к концлагерю — показывать «какие англичане сволочи». Оказалось, что так таскают нынче всех иностранцев. Принудительно. И пока не увидишь эти ужасы, (а с точки зрения Маслова да, это были натуральные ужасы — сам испытал местную жару на себе и не представлял как можно детей и женщин держать в таких условиях) никто из официальных лиц с тобой и говорить не будет.

И это после адского перехода через степи. По невыносимой жаре! И всё для того, чтобы очередной раз услышать: «Полковник Румата здесь бывает, но редко. Он ушёл со своими войсками на юг».

Но пуще жары и прочих лишений в этой степи, его мучила неопределённость.

Тогда, в том новомодном самобеглом экипаже, Принц Ольденбургский, посмеиваясь чему-то явно своему, рёк: «Вам дали задание. Но это просьба англичан. (Принц особо выделил слово „просьба“). Но от нас же — не торопитесь!»

Потом пристально посмотрел поручику в глаза. Причём взгляд его стал колючим.

— Я ясно выражаюсь? — спросил Принц.

— Так точно, вашсветлость!

Бодро гаркнул Маслов, понимая, что попал между молотом и наковальней.

Ведь как «не спешить» если «Дона Румату, вместе с его корпусом нужно немедленно вернуть в Россию»? А именно такое распоряжение он получил донести до полковника Эсторского. От обоих. И от Великого Князя (кстати англомана, как знали все), и от самого Принца Ольденбургского.

Ходили слухи, что и Принц, и Великий Князь, в случае удачи авантюры Эстора, должны были получить какие-то преференции в Южно-Африканской Республике. Неужели они от них отказались?

Собственно так и подумалось поручику, когда он услышал первое задание. Но «уточнение», полученное прямо перед его отправлением из Питера, да ещё из уст лично принца — спутало всё.

Вот и приходилось постоянно себя спрашивать: «А не слишком ли я спешу?».

Впрочем, последние события, когда к Претории был отправлен многотысячный контингент пленных от Моддера, как раз убеждал его, что не очень. Слишком уж быстро перемещался «Русский экспедиционный корпус». И очень уж эффективно стали последнее время бить англичан.

Маслову уже самому сильно не хотелось догнать Румату. А хотелось, чтобы он таки дошёл до Кейптауна.

Да-да! Именно об этой цели ныне судачили все, в этом пыльном городишке. Но пока бои шли где-то в районе Спрингфонтейн-Колесберг. И судя по всему генералу Френчу, противостоящему соединённым силам буров и добровольческих армий рыпаться осталось не долго.

Тут все ожидали, что «Деларей с Руматой устроят Френчу новый „Моддер“».

А когда поручик спрашивал, что же было на Моддере, все, кто был свидетелем, в первую очередь закатывали глаза и выпаливали: «Это была какая-то бойня! Столько убитых англичан!..». И только после этого пассажа начинали хоть что-то рассказывать.

Да, по рассказам выходило действительно что-то ужасное. И то, что со стороны англичан были тысячи убитых и тысячи раненых, Маслов ещё верил. Но что среди буров было убитых и раненых «Да совсем ничего! Мало очень». Он не верил. Всё списывал на бахвальство победителей.

Но эти рассказы повторялись.

Также как и пересказы тех, кому не посчастливилось хоронить убитых англичан («Огромные ямы, под горы трупов!!!»), и убитых буров («Да… Скромненькая могилка получилась. Надо бы её, после победы, как предлагает ваш „Комманданте Румата“, облагородить и гранитный монумент поставить»).

Да, рассказов о недавней «Бойне На Моддере» было много, но никто не мог вразумительно сказать, где найти самого этого неуловимого Румату Эсторского.

И если начинаешь настаивать, либо отмахиваются (это официальные-то лица!) либо посылают куда подальше.

Вот и сейчас послали так «послали»!

К какому-то буру, что обосновался тут же, на окраине Кимберли. Как к знатоку, где кого искать.

— Где можно найти его высокоблагородие, господина Румату Эсторского? — начал Маслов после необходимых представлений. Кстати бур этот был какой-то особый. Потому, что жил в весьма приличном, каменном здании и имел в собственности довольно большое стадо скота. Поболее, чем у кого-либо тут обитающих.

— В вельде. — невозмутимо пожав плечами ответил бур, как паровоз попыхивая своей трубкой. Табачный дым, уплывая от хозяина, вис в комнате на небольшой высоте, образовав уже целый сизый слой. И отсутствие какой-либо вентиляции помещения было благом. Снаружи стояла всё та же изнуряющая жара. Здесь открывали окна и двери только после заката, когда воздух достаточно остывал, чтобы об него нельзя было обжечься.

— Не могли бы вы быть так любезны, проводить меня в этот «вельд»? — спросил Маслов. Странно, но он не знал что значит это слово. Всему виной и немногословие буров, и некоторый недостаток образования у самого поручика.

Бур снова пожал плечами, скрипнул креслом, молча вылезая из него, и невозмутимо направился к выходу.

— Пройдёмте, сэр!

Через двадцать минут они с лошадей обозревали бескрайние степи.

— И… Где этот вельд? — осторожно поинтересовался господин Маслов.

— Вот вельд! — также невозмутимо произнёс бур и обвёл рукой эти бескрайние просторы.

— Но… Где мне его в этих степях искать?!!