Серые братья

– Ты говоришь, – вместо ответа спросил принц Сова, – что этот Стэнток остался в числе приближенных к Дюку?

Он встал и прошёлся по комнате, продолжая размышлять вслух и самому же себе возражая:

– Нет, нет. Один человек, – даже если правильный человек, с совестью, – ничем не поможет. Ну, получится Дюка убить. Всё равно ведь останутся с полдюжины охотников за головами. И будут они вдвойне осторожней. И азартней. Ведь коллекцию Дюка они сразу разделят. Появятся у них новые поставщики, и сидеть без работы уж им не придётся. Хотя… вот если бы сделать так, чтобы эта коллекция вдруг исчезла. Стала для них причиной острой вражды. Чтобы они принялись воевать между собой, и дали бы нам хоть маленькую передышку. Я бы успел вывести из города оставшихся Серых братьев.

– А что значит «оставшихся»? – угрюмо спросил Бэнсон.

– Значит – уцелевших. Солдаты убили всех монахов, живших в том доме, куда ты вчера так неосмотрительно сунулся. Да. Я в тот день всё подготовил к уходу. Мы сидели на сундучках и ждали, когда стемнеет. Но за час до сумерек дом окружили солдаты. Наши, заметь, родные, английские. Они вышибли дверь и стали стрелять во всех, кто попадался им на глаза. Очевидно, им так приказали. Выстрелив, солдат откидывался к стене, пропуская вперёд следующего, у кого мушкет был заряжен, и тот, в свою очередь, спустив курок, так же уступал дорогу идущему следом. Это была бойня, Бэнсон. Серые братья – они ведь монахи. Обычные мирные монахи. Они лишь помогают нам, «чистильщикам». И вот – грохот мушкетов. В упор, и каждого – насмерть. Я остановил «красные мундиры» лишь между вторым этажом и мансардой. Положил в одну кучу, друг на друга, шестерых солдат, и остановил остальных. И держал почти час, пока не стемнело. Потом ушёл через крышу.

– И кроме тебя… – ещё более угрюмо сказал Бэнсон…

– … не ушёл больше никто, – тихо и просто ответил Сова.

– Я всегда считал, что Англия – цивилизованная страна! Если известен преступник, солдаты должны его арестовать и передать в суд. Как же так – стрелять без разбора, в монахов!

– Думаю, – тот, кто известен тебе под кличкой Монтгомери, отдал понятный приказ. Убить всех. Потому что «все в этом доме – переодетые контрабандисты, – опытные, смертельно опасные». Даже ты, случись тебе быть на королевской службе, делал бы то же, что и остальные «красные мундиры».

– А что стало с наёмником? Тем, что убил Беренгара?

– Я его заколол, – спокойно ответил Сова. – Не оставлять же. Хороший был враг, тренированный. Братья должны были увезти его в Эрмшир, в собственную тайную тюрьму. Не повезло. Он, как только услышал первые выстрелы, сразу всё понял. Попросил возможности помолиться. Внизу убивали моих друзей, а я стоял над ним с его собственным ножом, и ждал, когда он дочитает молитву. Как жизнь запутана…

После недолгого молчания Бэнсон снова спросил:

– Почему ты был уверен, что я догадаюсь, где тебя отыскать? И как ты «приручил» этого скупщика краденого?

Сова улыбнулся.

– Приручил так же, как некогда шайка нахалов обошлась с сэром Коривлем в бристольском адмиралтействе. Теперь бывший покровитель воров – добропорядочный торговец, состоящий на службе у лондонской тайной полиции. Вот только звезды с алмазами у меня не было, так что в Плимуте всё прошло не так торжественно, как в Бристоле. А где меня искать… Я ведь ждал вас двоих. Тебя и мастера Альбу.

– Понятно…

Теперь уже Бэнсон встал и принялся ходить из угла в угол неторопливыми, твёрдыми шагами.

– Я ещё вот что хочу спросить. – Он остановился и посмотрел мимо Совы в голую дощатую стену. – Вот тот случай в покерной комнате, когда в шёлковую драпировку как будто ударил невидимый шмель. Что это было?

– Полагаю, всё просто. Игроки – все из знати, богатые неимоверно. Азарт. Деньги. Большие деньги! Кто-то из этой компании сговорился с хозяином дома. Они проделали люки в стенах, через которые с помощью подзорной трубы можно высматривать – какие у игроков карты. И сообщать кому-то из тех, кто сидит за столом. Как именно сообщают – можно определить, окинув помещение взглядом и немного подумав. Ты разве не знал, что шёлк только издали непрозрачный, а если глаз приблизить вплотную – видно всё до деталей? Тем более – если смотреть из тёмного помещения в светлое. Тем более – в подзорную трубу. Вот кто-то из подглядывающих неосторожно ткнул краем трубы в драпировку, а ты в этот миг поднял взгляд. Случайность – главный слуга судьбы.

Бэнсон подошёл к стене, поводил по ней пальцем. Постоял минуту в раздумье.

– Вот что, Сова, – сказал он. – У тебя есть надёжный человек, который отвёз бы письмо в Бристоль?

– Да. Пока ещё есть. Что за письмо?

– Прощальное. Попрощаюсь с Алис и с друзьями.

– Почему, Бэнсон?