Серые глаза

– И правда, нужно торопиться, мы и так опоздали, – она вытащила из сумочки кошелёк, бросила несколько бумажных купюр, улыбнувшись, подхватила парня под руку, поправляя полы платья.

Я встала, последовав её примеру, накинула на руку сумку и направилась к выходу. Мы вышли на улицу. Катя и Дэн смело двинулись по проспекту, зная, куда идти. Я, лишь догадываясь о месте проведения концерта, пошла за ними, искоса глядя за Ником. На его лице до сих пор хранилось задумчивое выражение, словно он ждал чего-то. Рука, как и обычно, спокойно находилась в кармане, но в этой обыденности было нечто новое. Ярко-оранжевое закатное солнце освещало лицо парня, его светлые волосы и глаза, казавшиеся сверкающими, словно вода. Мерные шаги, спокойствие в движениях, размеренность – всё было на своих местах, но полупечальный взгляд задевал меня, хотелось попросить его, чтобы он рассказал, о чем думает. Словно услышав мою просьбу, он забросил руки за голову, откинув плечи слегка назад, и, продолжая смотреть вперёд, спросил:

– Отчего люди не летают?

Услышав вопрос, Дэн едва повернул голову в нашу сторону, и я мгновенно покраснела, встретившись с его чёрными глазами. Как странно…

Дорога до площади заняла немного времени. Ведущий уже пригласил на сцену главу города, который замахнулся на долговременное выступление. Мы стояли почти на отшибе, откуда было всё прекрасно видно. Люди бурно хлопали и свистели, когда депутат завершил своё вещание. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Всё казалось мне странным и неудобным, вплоть до платья, надетого на мне. Ник с упоением смотрел на поющую девушку, ритмично танцующую на сцене. Катя всё время что-то шептала Дэну, дергая его за рукав. У меня начинала болеть голова, хотелось домой, в постель.

Солнце быстро садилось, оставляя за собой розоватые полосы на облаках и небе. Ветер казался холодным и противным, осенним. «Всё, лето закончилось,» – подумалось мне. Спустя несколько минут я поняла, что ноги начали подтанцовывать, не давая телу замерзнуть. Нет, глупая отговорка. Мне просто понравилась песня. Слова были простыми, и я легко запомнила их, долго повторяя про себя. «Я – то, что я могу» – вот оно. И случайно взглянув на Ника, подумала, что хочу узнать, что творится в его голове. Но буду ли я рада, когда узнаю его полностью? Вдруг он покажется мне ужасным, безобразным, жестоким психом, и я убегу от него с криками и воплями? Пусть. Пусть он будет психом, маньяком, убийцей, священником, пусть будет кем угодно. Он всегда есть и будет Ником. Парнем, который рождает во мне столько вопросов, столько неясных мыслей и спонтанных идей. Парнем, который сказал, что люди всегда ставят эксперименты. И нам не дано познать другого человека полностью, так что моё исследование терпит крушение. Да, пожалуй, он прав.

Вечер стремительно перерастал в ночь. И тут я пожалела, что не взяла теплую кофту. Завтра проснусь со вспухшими гландами и зудящим носом. Мама, забери меня отсюда!

Весёлые песни и пляски сменились выступлениями юмористов, которые я прослушала, глядя стеклянными глазами вокруг себя. Катя продолжала виснуть на юноше, который лишь улыбался на её высказывания, желая поскорее уйти отсюда. Она так непринужденно что-то рассказывала, сбивалась, снова продолжала, обращая внимание Дэна, когда он отвлекался. Мне было искренне его жаль. Однако около меня стоял не менее интересный экземпляр. Ник качал головой в такт понравившейся песни, иногда подпевал, открывая рот, но глаза смотрели как-то отрешенно, словно в пустоту. Что с ним случилось за такой небольшой промежуток времени? Может, он поссорился с родными или у него проблемы с учебой? Или ещё что посерьёзнее? Интересно, он будет вспоминать наш поцелуй?

– Как думаешь, много ли заплатили тем, кто здесь выступает? – спросил он у меня, наклоняясь ближе.

– Не знаю, – ответила я, стуча зубами и переминаясь с ноги на ногу. – Должно быть много.

Взгляд как-то потеплел и повеселел, безразличие улетучилось, словно его никогда не было. Холод, морозивший меня до этого, отступил, кровь забегала по телу с бешенной скоростью. Снова этот надменно-насмехающийся взгляд, рука в кармане, и полу-ухмылка. «Король вернулся, трепещите холопы,» – говорило всё будто с вызовом миру.

Концерт подходил к концу. Моей радости не было предела, ведь меня ждёт горячий чай, тёплая кровать и мягкие тапочки. Небо уже стало иссиня-черным, облака быстро улетали, расчищая вид. Ведущий объявлял правила поведения при взрыве фейерверков, люди тихо шушукались, где-то плакал маленький мальчик. Я затаила дыхание, ждала, когда же увижу светопреставление. Рядом чувствовалось чужое тепло, и совсем не демоническое.