Серые камни

— Али, я тогда вообще толком ничего не соображал, — все-таки продолжил Дин-Кейр. — Тот день…

— Не смей! — выкрикнула Альвия.

Она наотмашь ударила риора по лицу, и тот отшатнулся, однако быстро выпрямился и замер, напряженно ожидая, что будет дальше. Но лиори вдруг шумно выдохнула. Ее глаза снова подернулись льдом, в один миг уничтожая в них пожар ярости. Перед Дин-Кейром стояла уже знакомая правительница Эли-Борга. Она отбросила меч.

— На сегодня довольно, — спокойно произнесла Перворожденная. — Сейчас вас сопроводят в выделенные вам покои, и вы не покинете их, пока на то не будет позволения. Если снова вздумаете бродить по моему замку, вы будете немедленно выдворены из Эли-Борга. Наперед скажу, это был последний раз, когда вы ступили на землю моего риората. Следующее ваше появление закончится смертной казнью. Надеюсь, вы меня услышали… высокородный риор.

Не дожидаясь ответа, развернулась и направилась прочь с арены. Райверн уронил на землю свой меч, поднял лицо к небу и закрыл глаза. Ни выслушать, ни понимать его Перворожденная не собиралась. Смертный приговор был ее окончательным решением.

— Проклятье, — выдохнул риор и безропотно направился за обступившими его литами. Кажется, передвигаться по Боргу в сопровождении лучших телохранителей риората уже входило у Райверна в привычку…

Альвия удалялась прочь от арены, ни разу не обернувшись и не произнеся ни слова. Трое литов из семи, взятых для утренних занятий лиори, следовали за госпожой безмолвными тенями, ничем не нарушая привычного уклада. Что думали они о неожиданной встрече и скоротечном поединке на детских игрушках, понять было невозможно, да это и не волновало их госпожу, чье лицо превратилось в каменную маску, лишенную всяких эмоций.

Перворожденная вошла в замок чеканным шагом, стиснув в ладони ножны с отцовским подарком. Не обращая внимания на согнутые спины челяди и поклоны своих приближенных, успевших подняться с постелей, лиори стремительно направлялась в свои покои.

— Перворожденная, — перед госпожой появился риор Дин-Вар.

— Позже, — резко мотнув головой, ответила Альвия, и начальник тайной службы отстал, вновь поклонившись.

Больше лиори никто не пытался задерживать. Достаточно было взглянуть на плотно сжатые губы, чтобы понять — соваться под горячую руку опасно для здоровья, да и для жизни, пожалуй, тоже.

— Никого не пускать, — приказала Альвии у своих покоев. — Без исключений.

И исчезла за дверями. Прошла к столу, уложила на него меч, стянула с головы ремешок, затем самостоятельно сняла легкие доспехи и уронила их на пол. Следом полетели перчатки и нарукавники. После уперлась ладонями в поверхность стола, тяжело нависнув над ней.

— Боги, — прошептала Перворожденная, зажмурившись до мушек перед глазами. — Дайте сил и терпения…

Лиори откинула назад голову, медленно выдохнула и вдруг горько рассмеялась.

— И заберите проклятую память, — хрипловато произнесла Альвия, резко оборвав смех. После вновь нависла над столом и простонала: — Ну, почему я помню? Почему?!

Стул, откинутый рукой лиори, отлетел в сторону и с грохотом упал на пол. Тут же приоткрылась неприметная дверца, и оттуда выглянула встревоженная прислужница.

— Прочь! — гаркнула Перворожденная, и девушка мгновенно исчезла. Альвия стиснула кулаки, судорожно вздохнула. После повернула голову к окну и прошептала: — Боги…

Кажется, давно угасшая и забытая боль, так неосторожно потревоженная всего лишь неоконченной фразой Дин-Кейра, вдруг всколыхнулась и затопила женщину, возвращая ее на восемь лет назад…

— Али… Али!

Девушка, сидевшая у окна с книгой, опустила взгляд вниз и нахмурилась, глядя на сияющего риора. Впрочем, хмурилась она лишь для порядка. Когда этот высокородный смотрел на нее, лейра оставалась спокойной только внешне. И сколько бы Альвия не пыталась прогнать из головы образ веселого парня, он вновь и вновь всплывал перед внутренним взором, мешая думать и слушать поучения отца и наставников. Лиор всё чаще ловил дочь, когда она глядела в пустоту, и на устах ее играла мечтательная улыбка.

— Альвия, — строго произносил в такие мгновения повелитель риората. — Вернись в Эли-Борг.

— Я здесь, мой господин, — юная лейра вздрагивала и вскидывала на отца взгляд, пытаясь вспомнить, о чем говорил Перворожденный.

— Если только на крыше самой высокой башни, — усмехался лиор и добавлял серьезно: — Соберись, дочь.

Альвия уже решила, что пора бы избавиться от этого наваждения с бирюзовыми глазами, как оно не замедлило объявиться во плоти. Лейра отложила книгу и строго взглянула на молодого человека. Луч солнца запутался в его волосах, и медно-красные брызги задорно разлетелись по каштановым прядям, накрывшим широкие плечи высокородного риора.

— Чего ты хочешь, Райв?

— Сегодня чудесная погода, — ответил Дин-Кейр, щуря один глаз от яркого солнечного света.

— И что?

— Вредно быть умной в такую пору, — хмыкнул риор. — Оставь чтение непогоде, я знаю занятие получше, чем терять время в душной комнате.