Серые кардиналы

Удивительный поворот истории – Россия целый месяц была ограниченной монархией! Анна Иоанновна сначала 25 января 1730 г. Кондиции подписала. Но в России такие номера с бесправным управлением не проходят. И 25 февраля она эти условия и все прежние договоренности разорвала. И многих членов Тайного совета подвергла опале. Избежал этой участи лишь Остерман. Ну кто бы мог сомневаться!

Кабинет министров вместо Верховного тайного совета. Один вместо многих. Более того, в 1731 г. Остерман сумел изменить структуру государственного управления и создать трехчленный Кабинет министров, который стоял выше Сената. Сам же Остерман стал в этом кабинете сначала вторым, а потом (в 1734 г.) и первым министром. В любом случае он там был полновластным хозяином.

Многие решения кабинета современники приписывали Остерману: сокращение срока дворянской службы, уменьшение податей, меры к развитию торговли, промышленности, грамотности, улучшение судебной и финансовой частей и др. С 1736 г. по болезни Остерман не выезжал из своего дома, однако ни одно крупное государственное дело не обходилось без его участия. Также Остерман фактически руководил всей внешней политикой Российского государства того времени.

Царица Анна Иоанновна вознаграждает его, возведя в наследственное графское достоинство (27 апреля 1730 г.) и дает ему чин сенатора за большие заслуги в государственной и дипломатической деятельности.

Императрица Анна весьма уважала Остермана за солидность, огромные знания и обстоятельность. Без Остермана было не обойтись – надо только набраться терпения, пропуская мимо ушей все его многочисленные оговорки, отступления и туманные намеки, и дождаться-таки дельного совета.

Педер фон Хавен, посетивший Россию во времена Анны Иоанновны, отмечал: «Остерман сохранял при дворе неизменное к себе доверие, хотя лишь немногие из других сановников умерли естественной смертью, большинство впало в немилость. По этой причине я однажды предложил ему такую анаграмму его фамилии Ostermann Nam Resto, которую он с удовольствием воспринял». Имелась в виду остроумная игра слов: по латыни «nam» – «действительно, поистине», а «resto» – «уцелеть, спастись, сохранять, длиться».

В 1734 г. Остерман заключил в Санкт-Петербурге договор с английским резидентом о дружбе и взаимной торговле на 15 лет. В 1736 г. началась война с Турцией, против которой Остерман активно возражал. Он доказывал новой императрице, что Россия не может извлечь из этого выгод, война приведет к большим военным потерям и значительным финансовым издержкам. Предположения Остермана оправдались. Россия, помимо некоторого расширения своих границ и блистательных успехов своего войска, никаких существенных выгод от войны с Турцией не получила. В 1740 г. был издан манифест, сочиненный Остерманом, о заключении с турками мира. Он получил в награду от императрицы серебряный сервиз, бриллиантовый перстень и пенсию в 5 тысяч рублей.

Миних. Бирон. Остерман. Итак, Остерман достиг вершины своей политической власти, власти, которую ему, однако, приходилось делить с еще двумя немцами: Иоганном Бироном, герцогом Курляндским, политиком скорее средним, но зато любовником царицы, обладавшим огромным влиянием; и честолюбивым генерал-фельдмаршалом графом Буркхардом Христофом Минихом, удачливым военным и президентом Военной коллегии. Этот немецкий триумвират – впрочем, редко выступавший единым фронтом, но достаточно часто действовавший и плевший интриги друг против друга, – будет править Россией на протяжении последующих десяти лет.

Стоит напомнить, что в сознании прилежного выпускника советской школы, в винегрете из исторических фактов, фамилия Остерман воспринимается не иначе как часть триады Миних – Вирой – Остерман – визитной карточки немецкого засилья, терзавшего матушку-Русь в зловещие времена Анны Иоанновны. Понятно, что все это – не совсем объективная точка зрения – пристрастная и конъюнктурная, по вполне рациональным причинам введенная в оборот деятелями режима, сменившего режим царицы Анны Иоанновны. Хотя при Анне Иоанновне влияние немцев на российскую политику было огромным, представляется недопустимым говорить о немецком засилье или особенной «немецкой» партии. Соперничество и альянсы при дворе пронизывают все партии и национальности. Большинство немцев на российской службе, и прежде всего Остерман, были приверженцами исключительно интересов монархии и соответствующего правителя.