Серые пчелы

И ведь было уже так не раз, как война началась. Вспомнился Сергеичу далекий сон с поздней весны 2014-го, когда в окнах Малой Староградовки еще свет горел, а рядом уже взрывы гремели. Снилось ему, что он, маленький, босой, по полю вспаханному домой бежит. А ветер с дождем ему в спину, сверху над ним тучи тяжелые, и кто-то там сверху их то громом, то молнией подгоняет. И вот бежит он по вспаханной и засеянной земле, ноги вязнут, но страх помогает ступни из почвы выдергивать, чтобы спастись. На ходу оглядывается он и видит, как одновременно и близко, и вроде бы далеко огненные зигзаги молний в землю уходят и кажется, что земля от каждого удара молнии содрогается и он на бегу эту дрожь земли чувствует. И вот возвращает он взгляд вперед, на свое село, и видит, как другие, совсем не похожие на молнии, огненные взрывы перед ним землю в небо подбрасывают. И тогда остановился он во сне и по сторонам оглянулся, думая: куда же теперь бежать? И вот именно в тот момент проснулся Сергеич весной 2014-го. Сна как не бывало, а взрывы, те самые, что он во сне слышал, остались. И продолжали греметь аж до рассвета.

Потер пчеловод пальцами виски, короткие седые волосы, совсем вроде бы недавно в райцентре Веселом остриженные, пригладил ладонью. Выбрался из спального мешка. Успокоился.

Ступил босиком на траву. Первые капли дождя обожгли плечи, грудь, но приятно, охлаждающе. И совсем не холодным был дождь. Откуда холодному дождю в летнем Крыму взяться?

У кострища мокрого понял пчеловод, что с чаем придется обождать.

И вдруг голоса услышал, и шаги, и треск веток под ногами. Оглянулся. По тропинке, что от виноградников мимо палатки и ульев к источнику бежит, шагали, накрывшись прозрачными накидками, несколько парней и девушек с рюкзаками. Заметив Сергеича, остановились. Девушка вытащила смартфон и сфотографировала пчеловода в трусах. Улыбнулась виновато, глядя ему в глаза.

– Извините, мы – туристы, – обратился к Сергеичу один из парней. – Мы так до Баштановки дойдем?

– Не знаю, – ответил пчеловод. – Я не местный.

– А вы откуда?

– С Донбасса.

Парень насторожился, бросил напряженный взгляд на палатку и, кивнув то ли Сергеичу, то ли своим товарищам, зашагал дальше.

Прошелестели они накидками мимо пчеловода, не глядя на него больше.

И тут стало ему прохладно. В груди что-то скрипнуло, вырвалось знакомым уже кашлем. Залез торопливо Сергеич в палатку. Вытерся полотенцем, оделся. Заметил, что свеча перед картонным Николаем догорела, но новую зажигать не стал.

К вечеру дождь затих, и трава мокрая снова высохла. Солнце еще успело воздух прогреть на ночь перед тем, как за гору закатиться. А когда закатилось, вышел Сергеич к виноградникам, на Албат посмотреть решил. И снова на месте поселка никаких огней.

– Что ж это, – забеспокоился он и отправился вниз, в поселок, не совсем понимая зачем, но с твердым желанием к дому Айсылу подойти и в окна к ним заглянуть.

В этот вечер, может, из-за прошедшего дождя, а может, потому, что еще не поздно было, но жизнь в Албате и слышалась, и виделась. Сразу две машины попались Сергеичу на улицах и обе своими фарами заборы и дома осветили. А потом кто-то с фонариком в руке мимо прошел. И собаки лаяли. И летучая мышь над самой головой пролетела, хлопая крыльями не так, как птицы, а жестко, словно крылья у нее из клеенки сделаны.

Зашел Сергеич в знакомый двор, остановился под виноградом в широком и уютном туннеле. Листья виноградные над головой под ветерком зашуршали.

Он приблизился к ближайшему от порога окну и увидел, что в доме свет горит. Не яркий, но достаточный для вечерней жизни. Вспомнил, что на окнах в доме тюлевые занавески висят. На цыпочки поднялся, внутрь заглянул. Три горящих тонких церковных свечи на столе увидел.

Снова по душе тепло от сделанного доброго дела разлилось. Улыбка у Сергеича на губах появилась. Вышел он тихонько со двора.

С улицы еще разок на дом Айсылу оглянулся.

«Вот бы где жить! – подумал, – тепло, тихо, виноград…»

И отправился обратно. Не спеша, останавливаясь и оглядываясь по сторонам, на обочину сходя при звуке мотора за спиной или при приближении ослепляющих фар.

«Да, если б там продать, а тут купить?» – размечтался пчеловод, уже из поселка выйдя.

И оглянулся снова на уютную, мирную темень, в которую отсутствие электричества Албат погрузило.

«Только кому ж там продать? – задумался. – Кто туда захочет?»

Странно, но и эта здравая мысль, что его внезапные желания перечеркивала, не очень-то Сергеича огорчила.

– Ничего-ничего, – прошептал он ей в ответ, уже вдоль виноградников по дороге вверх к пасеке поднимаясь. – На всякий товар есть свой покупатель. Надо его только дождаться!

53

Когда солнце на гору ложилось, вышел по привычке Сергеич на пригорок. Последние лучи уставше-желтого цвета еще падали на Албат. Они, словно увеличительное стекло, приближали поселок, делали более видимыми его дома, его серые шиферные крыши и крыши цветные – зеленые и красные, его приземистую мечеть и церковь.

День выключал свет медленно. Солнце закатывалось и на долину опускалась тень горы, тень уходящего летнего дня.