Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия.

И все его тело опять налилось жаром и забилось в диких конвульсиях. Но это продолжалось, к счастью, недолго и через некоторое время закончилось. Йаарх почувствовал, как его рот, помимо его воли, вновь широко открывается, и заметил, что вокруг него расселось двенадцать обнаженных женщин, широко расставивших ноги. Ударил гонг, и из их широко разверстых половых щелей синхронно вырвались двенадцать струй мочи, причем каждая из них имела свой цвет. Над лицом Хранителя они сливались в одну, играющую всеми цветами радуги, и обрушивались в его открытый рот. Он глотал эту странную смесь разноцветных жидкостей пока мог, пока в него лезло, абсолютно не ощущая вкуса. Но не в человеческих силах было проглотить столько зараз, и моча потекла по его лицу, мгновенно залив волосы и глаза, отчего те тут же начали печь. Вновь грянул гонг, и так же синхронно струи переслали литься, жрицы бесшумно встали на ноги и исчезли.

В голове его вдруг что-то взорвалось, перед глазами встала стена бело-черного пламени, и Йаарх почувствовал, что его бросает то в жар, то в холод, по телу пробегали волны болезненных, скручивающих судорог. Он ничего не видел, кроме бешеного звездного фейерверка и ничего не слышал, кроме дикого грохота барабанов в ушах. Но слава Творцу, что все в этом мире имеет свойство заканчиваться. Закончилось и это испытание, и Хранитель благодарил за это неизвестно кого, понимая, что еще немного, и его сознание не выдержало бы – он бы попросту сошел с ума. Он обессилено лежал на полу, ощущая, казалось, каждый нерв своего измочаленного предыдущим действом тела. Ему не хотелось уже ничего, только бы его, наконец, оставили в покое.

Лли-Яр подошла к обессиленному Йаарху, ободряюще улыбнулась и потрепала его по щеке, как бы говоря: «Держись!». Он немного успокоился и уже почти безразлично смотрел на то, как схорра вылила на его рассеченный член флакон какой-то буроватой жидкости. И тут же дикая, яростная, раздирающая душу на куски боль ударила набатом, прошлась по каждому нерву, выжигая его до основания. Глаза Хранителя вытаращились, он хотел дернуться, закричать – но тело его ему не подчинялось, лишь выкаченные до предела глаза говорили о том, что он чувствовал, взывали к кому-то, но никто не обращал на это внимания. Лли-Яр укладывала его кишки обратно в живот, ее брат зачем-то стал возле него, приподнял и принялся смазывать его зад каким-то маслом. Сквозь кровавые волны боли он увидел склонившуюся над ним жрицу, полившую его на этот раз черной жидкостью. И боль начала уходить, но все же не исчезла совсем, оставшись точечным источником в рассеченном члене. Когда мгла, наконец, спала с его глаз, Йаарх обратил внимания на свой живот и даже несколько удивился, хотя думал, что уже ничего его удивить не способно – живот был цел, как будто бы никто и никогда его не вспарывал. Сквозь пелену слез, все еще заливавших глаза, Хранитель увидел двух жриц, появившихся из темноты. Они зачем-то подняли его ноги вверх и подложили по зад подушку. Но сами не ушли, так и продолжая держать его ноги поднятыми и широко разведенными в стороны. И туда пристроился Ну-Ир, гигантский член которого торчал как палка, резким движением сунул в его смазанный ранее и уже размякший анус два пальца и принялся разминать его. Йаарх с ужасом понял, что схорр собирается поиметь его в зад и чуть не сошел с ума, проклиная непослушное тело. Его глаза бешено вращались, ведь его собирались сделать педерастом, а из всех половых извращений для него абсолютно неприемлемой была именно мужская однополая любовь. Лли-Яр уловила в его взгляде бешеный протест, подошла к нему, присела на корточки и ласково положила ему руку на лоб. Затем негромко сказала:

– Прости, Йаарх… Но пойми – так надо! Без этого обряд не сможет завершиться… И все будет зря…