Серые пустоши жизни. Оригинальная БДСМ-версия.

Йаарх только дернул щекой в ответ – с этим он не мог не согласиться. Сколько раз у него было так, что он заставлял себя делать что-либо, лишь бы только отвлечься. Но ни отвлечься толком не получалось, ни то, чем он занимался, не делалось как следует. Значит, нужно таки прерывать свой добровольный обет воздержания… «Да и в конце концов!» – махнул на все рукой Хранитель и улыбнулся выжидающе смотрящему на него телохранителю со словами:

– Спасибо тебе, Кват, за то, что врезал мне. Кажется, я опомнился.

– Ну и слава богам, коли так! – также ухмыльнулся явно не верящий ему храл. – А то непонятно, то ли Владыка, то ли мокрый петух до случки.

Йаарх фыркнул, представив себе оного петуха, и, не выдержав, расхохотался. Кват облегченно смотрел на него и вторил его смеху, но во взгляде его все равно угадывалась тревога. И про себя воин озабоченно думал о том, что излишняя совестливость может столь долго ожидаемого Владыку и погубить. Да и эти его заскоки по поводу женщин… Дав себе зарок сегодня же поговорить обо всем этом с Мелрией, в которую его кровный брат явно был влюблен, молодой воин последовал вслед за своим сюзереном. Махр, его брат-близнец, во время этого странного и весьма скользкого разговора молчал, лишь скалил свои белоснежные зубы.

Они шли по подвесным мосткам этого странного древесного города, и он казался им живым и дышащим. Впрочем, так оно, наверное, и было… Распускались вечерние цветы, быстро темнело и Алларн-Ара меняла свои запахи, как престарелая кокетка макияж. Стайки эльфов проносились мимо спутников туда-сюда, радостным щебетом приветствуя Владыку и приглашая его на свои вечеринки. Йаарх тоже улыбался им, благодарил, но ссылался на усталость и желание поспать. Так, постепенно, они и дошли до дворца Светоча Древа, который походил на что угодно, но только не на дворец в человеческом понимании. Деревья, переплетенные лианы, огромные змеи и бесчисленное количество бьющих из самых неподходящих для того мест фонтанов, казались фантасмагорией безумного художника. Впрочем, Йаарх жил тут довольно таки давно и уже научился ориентироваться. Еще некоторое время он вел своих спутников через завесы из тонких трав, пока, наконец, они не пришли к стволу гигантского дерева, в котором и разместились предоставленные Владыке комнаты. Войдя, Хранитель в который раз удивился странной мебели, росшей, казалось, прямо из пола. Похоже было на то, что эта мебель была живой и была выращена вместе с комнатами еще тогда, дом-дерево только формировалось. Но и странными же порой, на взгляд человека, были предметы обстановки в этом жилище аллорнов. Не зная назначения какого-либо, весьма трудно догадаться, для чего именно он предназначен. Разве что кровать угадывалась сразу, но и она была очень непривычна Йаарху – вся покрыта пушистым, мягким, впитывающим влагу мхом. Росла она прямо из стены, и по желанию хозяина дом-дерево втягивало ее в какую-то нишу.

«Слава богу, дома…», – устало подумал Хранитель и огляделся по сторонам. Странно, он ожидал увидеть у себя толпу эльфов, но в комнате было пусто, его поджидала на сей раз лишь дочь Светоча Древа Ниеллень-Илль. Девушка читала какую-то древнюю огромную книгу, и ее остренькие ушки при этом быстро-быстро подрагивали. Йаарха умилила эта картина, и он даже остановился. Эльфийка же, увидев вошедших, встала и радостно улыбнулась им. Каждый раз, когда Хранитель видел это чудо природы, он застывал в восхищении, любуясь ею, как чем-то до невозможности прекрасным и недостижимым, настолько прелестна и грациозна была Ниеллень. Йаарх даже не пытался представить ее себе обнаженной, не пытался даже подумать о ней, как о возможном объекте для физической любви, ибо она была невероятна даже по сравнению с другими эльфийками. Он воспринимал Ниеллень лишь как чудесное видение, отблеск прекрасной мечты, которая никогда не сможет воплотиться в жизнь. Когда девушка увидела этот уже хорошо знакомый ей взгляд, улыбка медленно сползла с ее лица, и в огромных глазах озерцами застыли слезы.

– Что с тобой, Ниеллень? – встревожено спросил Йаарх, продолжая при том любоваться ее нежностью и красотой. – Что случилось?

Девушка вскинула на него свои невероятные гиацинтовые глаза и, видимо на что-то важное для себя решившись, почти прошептала:

– Владыка… Я же не статуя, я же живая…

И порывисто подойдя к Йаарху, положила его руку на свою совершенной формы левую грудь. Ее лицо оказалось подле его, коралловые губы призывно распахнулись и мужчина, неожиданно для себя самого, припал к этим губам в долгом, жадном поцелуе. Его рука ощущала жар и трепетание ее нежной груди и стук ее сердца, его дыхание смешивалось с ее, и в голове его зашумело, ему казалось, что его подхватила и понесла за собой какая-то волна. Сумев, наконец, оторваться от эльфийки, Йаарх негромко спросил:

– Ты действительно хочешь этого, Ниеллень?