Серые розы Роннебю

Да, давненько в Роннебю не случалось ничего подобного. К слову, в суматохе именно Кёрстен первой сообразила, что делать. Бурре, предварительно обнюхав пустое блюдо и слизав крошки, теперь неспешно трусил вдоль улиц. Если бы снег не растаял, отыскать пропажу было бы намного легче. Теперь же лишь изредка маленькие следопыты замечали крохотные круглые следы в палисадниках, да пару раз успели подобрать леденцовые пуговки-драже. А однажды в снегу обнаружились аккуратные отпечатки мягких лап…

– Кошка! – дети обреченно переглянулись. – Уж если не съест, то точно утащит куда-нибудь.

Так, от улицы к улице, они и вышли к лесной опушке. Там следы наконец-то воссоединились: четыре строчки весело бежали вглубь чащи, пятая зигзагами скакала следом. Все-таки сладкие творения тети Мадлен оказались на редкость шустрыми, раз за какие-то полчаса успели оббежать почти весь городок.

– Почему ты так уверен, что они побегут именно к мельнице?

– Если где и осталось волшебство, так это там! – уверенно ответил Улле. – Я на днях там задержался до потемок – такое увидел!..

Рассказывать о своих похождениях он мог бесконечно – совсем как дядя Альфред про то, как он поранил ногу. Причем, всякий раз история обрастала все новыми подробностями, а то и вовсе приобретала неожиданный поворот.

– Надеюсь, они не размокнут от снега. Пряничный человечек без ног – брр, то еще зрелище, – передернула плечами Кёрстен.

– А что мы, вообще-то, будем с ними делать, когда найдем?

– Съедим, – отозвался Нильс и весело рассмеялся. Когда дело касалось отдельных слов, заикаться он почти переставал. Кёрстен попыталась было нахлобучить старую кепчонку ему на голову, но Малыш оказался проворней и убежал вперед.

– Жаль, мешочек с камешками остался дома[1], – пробормотала девочка, когда над ними сгустились заснеженные кроны буковой рощи. За поворотом лиственный лес сменился еловым бором, а дальше заброшенной мельницы Кёрстен никогда не заходила. Не то, что Улле – тот хвастался, что знает весь лес как свои пять пальцев. Хотя, если начистоту, один раз он там по-настоящему заблудился, и его пришлось целый день искать всем Роннебю, с собаками и фонарями.

– Эй, – окликнул ее Улле. Кёрстен и не заметила, как задумалась, неспешно пиная еловую шишку по дороге. – Так что это за мужик такой, в шляпе?

– Его зовут Эйнар, и вовсе он не мужик, а родственник фру Росен, – сердито отозвалась Кёрстен. Если подумать, призрак вполне мог бы им помочь, с его-то способностью проникать куда угодно. Тогда им не пришлось бы тратить время на фру Перссон, которая была немного не в себе, да и к тому же глуховата. Но Бурре застыл перед ее домом как вкопанный и наотрез отказывался идти дальше. Пришлось им тарабанить в окна и дверь, пока хозяйка не решила, что они сошли с ума, и не выплеснула на них из окна остатки мясного супа. Суп, к счастью, уже успел остыть, зато пес, перехватив разваренную куриную спинку, наконец-то соизволил продолжить поиски.

Правда, сейчас Бурре вовсю игрался с Малышом. Восторженный визг мальчика сменился истошным воплем, когда вся троица прошла поворот на мельницу.

– Тут человек пом-м-мер!

Переглянувшись, Улле и Кёрстен бросились к нему со всех ног. Действительно, на поляне в свежевыпавшем снегу темнела вытянувшаяся среди сухостоя фигура. Кёрстен побелела, Улле тоже застыл на месте, разом растеряв весь свой пыл. Нильс, раскрыв рот пошире, огласил поляну жутким ревом, способным разбудить мертвого. По крайней мере, их «мертвец» внезапно приподнялся, растерянно потирая заспанные глаза.

Эйнар, ну конечно.

– А я-то все гадала, куда ты пропал!

– Думала, я сбежал, потому что не хотел участвовать в поимке беглецов? – стряхнув с пальто снег и прилипшие хвоинки, Эйнар поднял лежащую на земле шляпу и широко зевнул, прикрывая лицо ладонью. Выходит, пока они тут сбились с ног, разыскивая пропажу, он все время сладко спал?

– Мама говорит, что спать на земле нельзя, – серьезно заметила Кёрстен, хмуря брови, как это обычно делали взрослые.

– Все верно, маму надо слушать, – в тон ей ответил мужчина. И тут Нильс замычал что-то нечленораздельное, указывая пальцем на Эйнара.

Пряничная фигурка выскочила из шляпы призрака ему на плечо, подозрительно поглядывая на зашедшегося лаем Бурре. Тот по-прежнему держался с призрачным незнакомцем настороже, но при виде добычи взвился на дыбы – Эйнару даже пришлось пригрозить ему тростью, чтобы тот успокоился.

– Значит, они все живы? – девочка обрадовано захлопала в ладоши. Человечек, успокоившись, что-то пискнул, и тут же его сородичи повыскакивали из карманов пальто, повиснув гроздьями на расшитых лацканах, живо перебрались на плечи и голову Эйнара, и уже оттуда перепрыгнули на низко нависшие ветви лиственницы.

– Увы, одного мы все-таки не досчитались, – Эйнар с досадой стряхнул с плеч пожелтевшую хвою, дождем посыпавшуюся сверху. Пряничные человечки не хуже белки вскарабкались на самую верхушку, оживленно переговариваясь смешными, игрушечными голосами. – Если я все правильно разобрал, бедолага попал на обед к некоей пожилой леди, в доме с желтыми ставнями.