Серые Рыцари

Без всякого понукания балурианцы затянули старый боевой марш, который распевали еще мальчишками на первых парадах Балура. Это была песня о долге, отваге, тоске по дому и скитаниях между звезд. Такая неустрашимость окончательно добила демонов, и они попрятались в тенях. Многие там и остались — слабые, беспомощные перед решимостью воинов и светом Императора в их сердцах.

Двери завода были совсем близко. Зияющая темнота молила о лучах света. Теперь Валинову не было необходимости подталкивать солдат: он пустился бегом и проскочил в разбитые двери. Танатал последовал за ним, и все воины хлынули внутрь, держа лазружья наперевес. Ни один не замедлил шага.

Вслед за ними в помещение ворвался и свет и осиял древние стены. На воинов с одобрением взглянули статуи героев Империума. Высоко наверху, словно маяк, сверкала золотом гробница святого Эвиссера — это место балурианцам предстояло вырвать из вражеских рук.

А перед храмом выстроились враги. Они неясно мерцали, испуганные внезапным появлением бесстрашных балурианцев. Теперь им не помогут ни выкрашенные в красный цвет доспехи, ни ружья в сильных руках. С балурианцами шли Император и его самый отважный слуга — инквизитор Валинов. Они не подведут.

Танатал даже не сознавал, что поет вместе со всеми балурианцами. Он обнажил цепной меч и во главе сотен пехотинцев ринулся в атаку.

Канонесса Людмилла ждала нападения из храма. Вокс-связь окончательно отказала, и канонесса не имела возможности узнать, что происходило внутри. Но она понимала, что Серые Рыцари и серафимы Лакримы ушли в храм, чтобы поскорее обезопасить это место, и никто не вышел обратно. Людмилла уже собиралась приказать сестрам войти вслед за Серыми Рыцарями, как вдруг старшая сестра Гелоиза, командующая отделением Возмездия, доложила о странном колдовстве под землей. Вся почва вокруг завода заволновалась, снизу начали выбираться какие-то существа.

Гелоиза успела пройти половину пути между статуями к позиции Людмиллы, как вдруг вражеская сила ворвалась внутрь.

— Сестры! Скорее к дверям завода! — распорядилась канонесса. — Гелоиза, быстро прячься в укрытие! Стреляйте по готовности! Остальным беглый огонь и приготовиться к битве!

— Они выглядят как солдаты Балура, — доложила Гелоиза.— Может, нам надо…

Воздух разорвали тысячи лучей из сотен лазерных ружей, стрелявших очередями. Людмилла с ужасом увидела, что все пространство пронизано рубиново-красными стрелами огня. Вздрагивали и падали древние статуи, превращаясь в груды осколков; лучи хлестали по ступеням храма и доспехам сестер. Где-то застучали выстрелы из тяжелых болтеров и мультимелт сестер Гелоизы. Но вскоре эти звуки потонули в грохоте лазружей и отвратительно громком парадном марше, вылетавшем из сотен глоток атакующих солдат.

Людмилла, с инферно-пистолетом в руке, окинула взглядом боевых сестер. Они собирались у подножия ступеней храма и выстраивались в линию, но только половина успела занять позицию, когда ударил первый залп стрельбы балурианцев.

Очереди тяжелых болтерных снарядов прошивали насквозь тела в ярко-синих доспехах. Брызги крови в прерывистых лучах лазеров казались застывшими в воздухе. Ответные лучи лазружей испещрили выбоинами мраморные ступени. На глазах Людмиллы многие сестры содрогались, когда лазерные снаряды находили слабые места в доспехах. Один из таких снарядов угодил в голень и чуть не сбил сестру с ног. Другая приняла удар нагрудником; у третьей разлетелись в клочья пробитые снарядами рукава накидки.

Перед Людмиллой встал ряд оскаленных солдатских лиц. Их вел комиссар с болт-пистолетом в одной руке и цепным мечом в другой. Первый ряд солдат был мгновенно сметен болтерным огнем сестер. Уцелевшие пехотинцы топтали раненых и убитых и упорно продвигались вперед. Их голоса, полные ярости и ненависти, становились все громче.

И во главе этой орды канонесса увидела инквизитора Валинова. Он шел прямо, не прячась и не сгибаясь под пулями; энергетический меч бросал серебряный отблеск на его лицо.

Волна атакующих солдат нахлынула на позиции сестер, и мир Людмиллы внезапно съежился до крошечного пространства между сжатыми телами, колющими штыками и мечущимися лазерными лучами. Воздух наполнился запахом пропотевших тел и раскаленного оружия. Людмилла крепко стояла на ногах среди напиравших солдат и стреляла направо и налево. Последний выстрел получился в упор: канонесса была уверена, что перегретый снаряд пробил насквозь сразу трех или четырех нападавших. Напор немного ослаб, и Людмилла сумела отбросить тела солдат.

Теперь она не могла командовать войском, как подобало канонессе. Каждой из сестер приходилось сражаться самостоятельно.

— Во имя Трона! — закричал кто-то в толпе. Его голос взвился над криками ярости и стонами раненых, над лязгом клинков по доспехам и даже над болтерной стрельбой, приглушенной стиснутыми телами.