Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943

— Мне кажется, ничего, — уклончиво ответил тот. — Вот только показалось, что я различил топ мачты минуту тому назад.

— Я тоже что-то заметил, — подтвердил Вилли Кляйн. — Почти прямо по носу, то есть чуть-чуть по правому борту.

— Ставлю бутылку пива, Вилли, если вы снова обнаружите это, — подзадорил командир.

— Вон там! — вскрикнул Вилли. — 5 градусов по правому борту. Топ мачты!

— Молодец, парень! — вырвалось у Шульца, оглядывавшего горизонт в бинокль. — Вон там. Теперь и я вижу.

Они уже хорошо видели тонкую вертикальную полоску, все выше поднимающуюся над горизонтом.

— Всем вниз! — приказал Шульц. — Стоять по постам к погружению!

Он подождал, пока все не покинули мостик, а затем и сам последовал за ними.

— Перископную глубину, Бринкер! Поддерживать ее постоянно! — Шульц на мгновение заглянул в перископ, а затем отступил в сторону. — Опустить перископ, — приказал он. — Цель идет тем же курсом, совершая противолодочные маневры. Значит, это противник и законный объект для нападения.

Бринкер стоял за спиной рулевого-горизонтальщика, наблюдая за показаниями приборов и отдавая время от времени короткие указания поверх головы операторов. Требовалось поочередно заполнять и продувать то носовые, то кормовые дифферентные цистерны и постоянно менять положение горизонтальных рулей, чтобы компенсировать возмущающее воздействие встречных воли на положение лодки и в то же время выдерживать глубину погружения в соответствии с командами командира. Совместные действия стармеха и рулевого были настолько искусными, что обеспечивали заданную командиром глубину погружения с точностью до нескольких сантиметров.

Шульц продолжал периодически оценивать обстановку, заглядывая в перископ и отмечая про себя возвышение топа мачты, пеленг и особенности противолодочных маневров корабля противника. Вся эта информация вводилась в приборы управления стрельбой, где она превращалась в точные данные для проведения торпедной атаки.

Торпеда имеет сравнительно небольшую скорость. По этой причине необходимо устанавливать при стрельбе значительный угол опережения. И по этой же причине совершенно необходимо, чтобы лодка опережала цель по курсу либо хотя бы находилась на ее траверзе. Торпеда, выпущенная с упреждением, безнадежно отстает, если не оказывается в непосредственной близости от цели.

Стрельба торпедой на большие дистанции чревата тем, что малейший просчет в оценке скорости цели или курса стрельбы значительно увеличивает вероятность промаха. А беспорядочное противолодочное маневрирование и изменения скорости цели также значительно усугубляют проблемы, стоящие перед атакующим, и дают цели шансы на уклонение от преследования.

Штурман Хагеман склонился над штурманским столом в центральном посту, делая на карте пометки маневрирования цели по данным, которые ему сообщал командир.

— Обе машины средний вперед! — приказал Шульц. — Лечь на курс 1 градус. Изготовить торпедные аппараты номер один и номер два.

Торпедисты открыли наружные крышки и заполнили трубы водой. Все, что оставалось сделать торпедистам, это установить курс и глубину движения торпед, и они ждали соответствующих указаний от командира лодки.

В очередной раз внимательно посмотрев в окуляр перископа, Шульц прокричал данные для стрельбы торпедистам. Он хорошо видел, как грузовое судно оказалось в перекрестии перископа.

— Аппарат один… — В этот момент перекрестие перископа совпало с мостиком судна. — Пли!

Немедленно после выпуска торпеды были открыты клапаны заполнения носовой торпедозамещающей цистерны для компенсации потери массы выпущенной торпеды. Через секунду лодка выровнялась.

— Торпеды пошли, — доложил гидроакустик.

Шульц напряженно ждал. Если эта торпеда пройдет мимо, он тут же прикажет выпустить вторую. Он редко применял веерную стрельбу, тем более по одиночным судам, как это. При патрулировании на лодке был ограниченный запас торпед, поэтому он не видел смысла выстреливать сразу две торпеды, когда было достаточно и одной. Одна правильно выпущенная торпеда обычно приводила к потоплению судна, а если она проходила мимо цели, то всегда можно было повторить выстрел. Три промаха причиняют противнику не больше вреда, чем один, а поэтому он предпочитал больше доверять своему острому глазу и расчету, чем веерной стрельбе тремя торпедами с сомнительной надеждой на то, что хоть одна из них достигнет цели. Именно в этом и заключался секрет частых успехов его субмарины в торпедировании. И лишь самым удачливым судам противника удавалось избежать гибели, если на них положил глаз Вильгельм Шульц.

Хагеман оторвал взгляд от секундомера, который держал в руке. Он отслеживал продолжительность движения торпеды до цели, по которой командир мог проверить свое собственное определение дистанции.

— Поднять перископ! — возбужденно выкрикнул Шульц. — Попала! Она попала в его корму!