Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943

Шульц начал медленно приближаться к кораблю, пока не подошел на расстояние, при котором с мостика корабля могли уверенно определить его принадлежность. А затем, не имея никакого желания стать жертвой неправильного определения его принадлежности командиром корабля, он лег лагом к линкору. В этой позиции, когда ни носовые, ни кормовые торпедные аппараты не были направлены на линкор, «Гнейзенау» медленно приблизился к лодке, не спуская с нее прицелы своих орудий.

Когда борт линкора почти вплотную приблизился к лодке, адмирал Лютьенс окликнул командира и спросил, не они ли преследовали их прошлой ночью.

Шульц подтвердил этот факт. Его ответ вызвал на корабле настоящую суматоху, и чуть ли не весь экипаж высыпал на палубу, чтобы посмотреть на подлодку с эдельвейсом на рубке.

— Скажите, — спросил Лютьенс Шульца, — вы действительно могли торпедировать нас?

Наступила минута молчания, когда все на борту линкора напрягли слух, чтобы услышать ответ.

— Еще как!

Адмирал в задумчивости посмотрел на столь откровенного и самоуверенного командира лодки под бортом его корабля.

— В таком случае благодарю вас за то, что вы спасли мне жизнь, — сказал он с улыбкой.

8 марта «U-124» имела еще один контакт с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау», когда линкоры обнаружили английский конвой SL-67, эскортируемый линкором «Малайя». Германские надводные корабли имели приказ не открывать огонь по конвоям, сопровождаемым крупными боевыми кораблями, по этой причине ушли в сторону и, вызвав «U-124» и «U-105», каждая из которых находилась вблизи места встречи с конвоем, сообщили о местонахождении конвоя.

«U-124» полным ходом поспешила навстречу конвою. Шульц хотел проделать большую часть пути по возможности до наступления ночи. Он прибыл в указанную точку перехвата вскоре после наступления темноты, по не обнаружил никаких следов конвоя.

Недоумевая, он спустился в центральный пост, чтобы попытаться разобраться с обстановкой по карте. Правильно рассудив, что пересек курс конвоя с опозданием, он приказал лечь на другой курс.

И снова, придя в расчетную точку, опять ничего не обнаружил. Шульц испытал беспокойство от мысли, что, возможно, вообще потерял конвой. Он перепроверил свои расчеты и построения и пришел к выводу, что на этот раз они пересекли курс конвоя до его прихода в точку пересечения курсов. И когда он закончил свои расчеты и выкладки, с мостика доложили:

— Командира на мостик!

Шульц от неожиданности уронил карандаш и стремительно взлетел на мостик.

— Посмотрите, господин каплей, — указал ему Мор на тень у горизонта. — Линкор!

— Изготовить торпедные аппараты к стрельбе! — громко скомандовал Шульц. — Приготовиться к атаке из подводного положения! Лечь на курс один-три-ноль!

Лодка едва успела лечь на заданный курс, как корабль развернулся.

— Лево руля! — приказал Шульц рулевому. После этого он нагнулся к открытому люку: — Командир просит стармеха!

Показалось лицо Бринкера.

— Мне нужна максимальная скорость, Бринкер, — сказал ему Шульц.

— Машина не сможет дать большего, господин каплей!

— Скверно! — нетерпеливо выкрикнул Шульц. — Поговорите по душам со своими дизелями. Мы гонимся за линкором, а у него дьявольски большая скорость.

Бринкер повернулся и пошел в дизельный отсек.

— Ребята, — крикнул он, перекрывая грохот машин, — тут у нас появилась одна быстроногая цель, и командир просит прибавить обороты, чтобы поймать ее! Посмотрите, что мы могли бы еще предложить ему.

— Так точно, господин Бринкер! — усмехаясь, кивнул ему старшина дизельного отсека.

Это был как раз тот случай, когда они могли показать себя. Уж они-то постараются, чтобы Биллем получил такую скорость, какую ему хочется.

— Командир запрашивает центральный пост!

— Центральный пост слушает!

— Изготовиться к торпедной атаке, как только я сообщу данные для стрельбы. Это должна быть очень быстрая атака. Цель увертлива, как обезьяна!

Лодка поворачивалась то туда, то сюда, стараясь приблизиться к цели, совершающей беспорядочное противолодочное маневрирование зигзагами. Корабль шел самым полным ходом, совершая такие быстрые и непредсказуемые повороты, что Шульцу было крайне трудно поддерживать визуальный контакт с ним в кромешной темноте ночи.

— А вы, Хенке, — обратился Шульц ко второму вахтенному офицеру, — вы смогли бы разгадать его систему маневрирования?

— Господи, да конечно же нет! — ответил Хенке. — Я полагаю, они придумывают их на ходу.

— А мне кажется, что, кто бы ни управлял кораблем, он должен быть совершенно пьян, — предположил Мор.

— Кто-то испортил томми чаепитие.

Шульц и Хенке рассмеялись.

— Ну да ладно, — сказал Шульц. — Трезвый он или пьяный, этот парень все знает о подводных лодках, и я не собираюсь и дальше тратить на него время. Лучше отправимся поискать деток, вместо того чтобы и дальше вальсировать в потемках с их мамой. Конвой должен быть где-то поблизости.

Лодка развернулась, ощупывая в потемках окрестности в поисках хоть каких-то признаков присутствия судов конвоя, которым удалось избежать встречи с их подлодкой.

— Вижу корабль!