Серые земли Эдема

Вдруг Сибил взлетает на воздух, а потом ударяется подбородком о жёсткий ковёр. В ушах закладывает от грохота, её швыряет, и она слышит тонкий писк Саида, хотя, наверное, тот кричит во весь голос.

Стёкол в окнах не остаётся, а оконные рамы разлетаются в щепки. Комнату наполняет едкая гарь, и Сибил мучительно кашляет, пытаясь очистить лёгкие. Механический шум то приближается, то удаляется, и она вдруг понимает, что это злобный клёкот вертолётных винтов. Взрывы на время прекращаются, но доносится треск пулемётных очередей.

Снова грохот, и снова неуклюжее тело Сибил швыряет как детский мячик. Кажется, так продолжается бесконечно долго…

Наконец адский шум стихает, а угрожающий гул удаляется…

Саид (белое от известковой пыли лицо делает его похожим на американца) припадает к окну.

– По-моему, это штурмовые вертолёты «Апач», – едва слышно блеет он. – Похоже, израильские. Уходят. А что делается внизу!

Сибил суёт обратно пульт, до того стиснутый в кулаке, с трудом встаёт на ослабевшие ноги и подходит к окну. Вертолёты кажутся чёрными точками в небе, а вокруг дома царит разгром: перевёрнутые и горящие бронемашины, окровавленные тела в лохмотьях камуфляжной формы…

Сибил сглатывает и отворачивается.

– Пошли! Берём только оружие и компьютеры.

Снова натягивает маску и заглядывает на кухню: белые от извёстки заложники валяются на полу, а Хасан сидит над ними на корточках.

– Хасан, оставь пленников. Мы уходим.

Наёмник недовольно кривится и подносит зазубренный клинок к горлу женщины – та в ужасе закрывает глаза, а лицо жалко морщится. Сибил усмехается: ничего, теперь останутся живы. Хасан прячет кинжал, картинно выпрямляется и идёт вслед за Сибил.

Входная дверь выбита, от едкого дыма першит в глазах. На всякий случай Сибил достаёт пистолет, а Джафар берёт наизготовку автомат, но вокруг никого нет – выжившие после налёта разбежались. Фургон, на котором прибыли в Сайду, лежит на боку, от горящих колёс поднимается чёрный дым. Сибил недовольно морщится, но тут замечает движение на улице…

Мимо обезлюдевших зданий (местное население привычно попряталось в подвалы) едет открытый красный автомобиль. Рядом с шофёром сидит некто в белом костюме, и вскоре становится видно, что это мужчина со смуглым, будто обожжённым лицом. Автомобиль останавливается, и Сибил пронзает взгляд жёлтых тигриных глаз.

Всякий раз такое ощущение…

– Привет, Растус! – делает она шаг навстречу…

8. Царевна-лебедь

Вот и последний файл…

Наступила северная весна. Снег сошёл, остался только в ложбинах по склонам сопок. Появилась первая зелень. В коридорах и столовой мне стали попадаться два азиатских лица – возможно, очередная делегация по линии коммерческих контактов Климы.

Один азиат, высокий и худой, неожиданно появился перед занятием и стеснительно попросил разрешения присутствовать. Довольно гладко представился по-русски:

– Ли Шэнь, из Китайской народной республики. Окончил МГУ, интересуюсь философией и вообще всем, связанным с Россией.

Занятый конспектами, я не обратил особого внимания и пожал плечами:

– Пожалуйста.

Сидел он тихо, вопросов не задавал.

Программа занятий подходила к концу, и я с радостью думал, что скоро срок контракта закончится, и я снова увижу Киру. А может, разрешат съездить на майские праздники? Я решился зайти к Климе: не отпустит ли хоть теперь на неделю? Клима заворочался в кресле как потревоженный медведь и проворчал, что подумает.

А вечером явился неожиданный гость.

Раздался звонок, я пошёл открывать, но вспомнил о визите Павла и прежде посмотрел в глазок. На тускло освещённой площадке стоял давешний китаец.

Я застыл в нерешительности, но тот видно заметил, что глазок потемнел, и поклонился.

– Можно поговорить с вами? – донеслось сквозь дверь.

Интересно, включилась ли камера Марата? Он сказал, что должна реагировать на каждое движение возле двери. Но тут мне стало стыдно: что я, как пуганая ворона, боюсь каждого куста? Впустил китайца, и тот ещё раз поклонился:

– Это опять я, Ли Шэнь. Прошу извинить за беспокойство…

Извинялся он так долго, уважительно называя меня по имени-отчеству, что я перебил:

– Зовите меня просто Андрей. – И поинтересовался: – Чем могу служить?

Ещё и китайцы на мою голову.

Ли Шэнь потоптался в тесной прихожей и достал из пакета то, что можно было ожидать заранее – бутылку в форме небольшого дракона. Да, хорошая репутация у русских в мире…

– Вот, – сказал он стеснительно. – В благодарность за лекцию по философии.

Молодец, и по-русски знает, и обычаи соблюдает. Но на душе у меня заскребли кошки, точно так когда-то явился Павел…

– Ну что же, проходите, – вздохнул я.

Ли Шэнь, больше не церемонясь, прошёл на кухню и водрузил дракона на стол, добавив ещё две картонных коробочки.

– Говядина в томатном соусе, – объяснил он. – Одно из любимых китайских блюд. Надеюсь, вам понравится.

Павел тоже притащил водку с сёмгой… Что же это со мной всё повторяется? Но, может быть, на этот раз допрашивать и убивать не будут? На всякий случай я пресёк робкую попытку китайца перейти в гостиную, и мы остались на кухне.